Каждый раз, когда проезжаешь вдоль тучных, хлебородных полей, всюду видишь убегающие вдаль лесные полосы, неширокими лентами разделяющие и опоясывающие спеющую ниву или свежую пахоту. Величественные дубы, широколиственные клены, стройные акации с ажурной легкой листвой и другие породы деревьев, кустарников радуют взор густым зеленым убранством весной и летом, где на верхних ветках гнездятся птицы, а в тени, под древесным навесом, стоят вагончики полевого стана.

Видя эти бесконечно тянущиеся в родной степи прерывистые лесные полосы, полные птичьих голосов, лиственных шорохов и потаенной жизни зверьков и насекомых, каждый раз я с благодарностью вспоминаю не только о тех людях, кто насадил эти тенистые деревья, но и того замечательного русского человека, который еще в прошлом веке (в 1897 году) предложил создавать эти живые зеленые насаждения в наших полях, чтобы защитить их от снежных заносов, от пыльных черных бурь и суховеев. Имя этого человека Василий Васильевич Докучаев (1846-1903). Он автор классического труда "Русский чернозем" (1883), создатель науки о почве, первой в России кафедры почвоведения (1895 год). В 1954 году в честь ученого назван город в Донецкой области.

Исследовательская одержимость, страсть к познанию владела великим естествоиспытателем. Он ездил по всей неоглядной России, и в 1878 году дороги привели его в ковыльную южную степь.

На плечах казака - кубанца лежали нелегкие обязанности: быть воином, всегда готовым к походу, толковым земледельцем и в добавление к этому нести внутреннюю тягловую службу. Казак пахал, сеял, косил, вершил стога, молол хлеб, удобрял свою полоску - кормилицу навозом, но, конечно, ничего не знал, как сделать ее еще плодородней, чтобы она щедрей родила зерно. Почвенный покров Кубани до приезда В.В. Докучаева оставался для науки (и для людей земли, на ней живущих) загадкой. "Земля щедрая - и хорошо!" - говорили казаки.

В августе 1878 года ученый, после кратковременного исследования Крыма, переправился через Керченский пролив и прибыл в Тамань, а затем двинулся в повозке, запряженной лошадьми, через станицы и хутора казаков, расположенные по правому берегу реки Кубани, на восток.

Совершая короткие остановки у плавней и лиманов, покрытых густыми камышами (тростником), он делал почвенные разрезы и убеждался, что здесь, конечно, чернозема быть не может. Василий Васильевич Докучаев любил степи не только как предмет (материал) для научных изысканий. Еще в юности ему запомнился поэтический очерк немецкого исследователя и путешественника Александра Гумбольдта "О степях и пустынях" из его книги "Картины природы". И теперь он вспоминал строки А. Гумбольдта, ибо они полностью совпадали с его собственными впечатлениями: "Степь наполняет душу ощущением бесконечного... Когда едешь в низкой татарской повозке по бездорожью травяных степей, можно ориентироваться только стоя и наблюдать, как обступившие словно лес, растения склоняются под колесами..."

Первый отрезок дороги Докучаева - от Тамани до станицы Славянской - 112 верст - шел по слабоволнистой местности, изрезанной лиманами, среди которых и вился грунтовой большак. Время от времени ученый просил извозчика придержать лошадей, соскакивал с повозки и брал образцы почвы. И вновь ехал по безлюдной степи. Местами плавни были покрыты густым лесом очерета, а дно их усеяно тысячами зеленовато-грязных пятен. 'Видя это, Докучаев сделал заметку: "Думаю, что именно такие почвы, образовавшиеся среди камышей на илистом дне, и были приняты Странгвейсом и Гюо за чернозем на Таманском полуострове и при устьях Кубани и Терека..." Дорога, идя между лиманами по перешейкам - "пересыпям" - то из песчано-иловатого грунта, то из желтовато-серого рухляка, все кружила, петляла, пока не вывела на ровное место, к станице Славянской. Здесь можно сделать и краткий привал, поменять лошадей, самому перекусить, попросить самовар в общественной гостинице, сделать кое какие записи в журнале путешествий.

И вот снова замаячила кибитка. Окрест бежала ровная, как стол, сухая высокая степь. Безлюдье. Лишь одинокие курганы оживляли ее. "По недавним пашням,- записал Докучаев,- степь была покрыта громаднейшими чащами бурьяна, на целине же и старых запусках растительность была довольно редкая, с сильной примесью низкорослой полыни; но по низам я встречал здесь кукурузу и конопли невиданных мной размеров..."

Августовский зной давал себя чувствовать. Травостой был оранжево-желтый. Томила жажда. Возле колодцев ("копанок") останавливались, поили лошадей. И снова в путь среди степных трав до Екатеринодара и дальше до станции Кавказской. Вокруг бескрайне тянулась, как он писал, "сухая, высокая, совершенно ровная, однообразная степь". При благоприятных условиях, эта земля могла быть исключительно плодородной - вон какая буйная, мощная растительность окрестных мест, богатых влагой! Но пока здесь вовсю бушуют одни сорняки...

Около Екатеринодара почва содержала от 4 до 7 процентов перегноя, возле Майкопа от 7 до 10. Еще Михаил Васильевич Ломоносов писал: "Нет сомнения, что чернозем не первообразная и не первозданная материя, но произошел от согнития животных и растущих тел со временем". Эта руководящая идея Ломоносова и собственные исследования привели В. В. Докучаева к выводу, что почва есть самостоятельное природное тело - "четвертое царство природы". Ныне наука ушла еще дальше и не без основания рассматривает почву, как "живое существо". Невольно вспоминаются известные стихи Тютчева:

Не то, что мните вы, природа -

Не слепок, не бездушный лик.

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

В своем труде "Русский чернозем" Докучаев обобщил многолетние изыскания. В главе "Южные окраины черноземной России" ученый писал: "Мне лично удалось пересечь поперек (около 300 верст с запада на восток) почти всю землю черноморских казаков, начиная от Тамани и кончая станцией Кавказская... Как известно, почтовый тракт пролегает здесь по наиболее высокой местности, вдоль правого берега Кубани, по водоразделу между ней и рядом речонок, направляющихся отсюда на северо-запад к Азовскому морю и оканчивающихся там, большей частью, глухими лиманами".

В дороге ученый неоднократно замечал облака летучей пыли и пожары, искусственно производимые земледельцами, ибо они сжигали - степи ранней весной и поздней осенью. "Сгорают не только наземные, но и подземные части растений, не только годовой прирост гумуса, но и давнишний его запас в почве. Очевидно, следовательно, если данное явление повторяется часто и продолжительное время, оно не может не сказаться вредным образом и на образовании чернозема..." "С этим обстоятельством находится и тот факт, - писал он, - что в прикубанских равнинах мне нередко приходилось наблюдать поверх нормально лежащих почв серовато-белый налет, иногда толщиной до 5 сантиметров..."

Как видно, ничто не могло ускользнуть от пристального взгляда Докучаева.

Вот и столица Кубанского казачьего войска. Город раскинулся на правом берегу реки среди прохладной зелени деревьев,.,

Ученый делал разрезы почвы, брал многочисленные пробы и нашел здесь залежи чернозема мощностью от 46 (станица Славянская) до 81 сантиметра (в районе Екатеринодара).

За восемь летних месяцев 1877-1878 годов В.В. Докучаев проезжает путь около 10 тысяч верст по черноземной полосе, обрабатывает собранные уникальные материалы в виде отчетов, карт, диаграмм, составляет богатейшую коллекцию образцов чернозема... "Наши лучшие девственные черноземы,- писал он,- отличаются зернистостью, крупитчатостью своих частей..."

Исследования русского чернозема, включая почвы северного побережья Азовского моря и земли Прикубанской равнины, привели ученого к оптимистическим, обнадеживающим выводам: "Я уверен, что... страны, подобно южным частям Западной Европы, центральным гористым частям Азии, наконец, подобно всем тропическим местностям, могут прожить еще миллионы лет, но они никогда, при данных климатических условиях, не увидят той благодатной почвы, которая составляет коренное, ни с чем не сравнимое богатство России... Между внеевропейскими странами, может быть, одни степи Сибири, Миссури и Миссисипи способны в этом случае конкурировать с нашей черноземной полосой..."

Дальше дорога Докучаева вела на юго-восток через Невинномысскую, Минеральные Воды, Прохладную, Владикавказ. Красивые отроги Кавказского хребта, быстрые горные реки, крутые ущелья, переход по Военно-Грузинской дороге вдоль берега буйного Терека...

Необычайный маршрут ученого 1878 года не объясним в его последовательности. Докучаев бесчисленное количество раз меняет направление своего пути, чтобы увидеть и узнать как можно больше. Жажда познания, боязнь пропустить что-либо значительное, ценное, редкостное, вела вперед неудержимо. Достаточно сказать, что В. В. Докучаев собрал около тысячи химических анализов черноземных образцов! Удивительная работоспособность, влюбленность в свое призвание, титанический труд ума!..

Спустя двадцать лет, в 1899 году, ученый повторяет исследовательский маршрут по Кубани. Ейск - Ростов - Тихорецкая - Екатеринодар - Майкоп - Невинномысская - Баталпашинск - Минеральные Воды - Владикавказ - Грозный... Затем - Новороссийск - Сочи - Новый Афон. В.В. Докучаев подчеркивает вертикальную зональность в распределении природных комплексов, создает учение о географических зонах, отмечает присутствие в районе благодатного Сочи "типичных северных подзолов"...

Летом 1900 года В. В. Докучаев вновь в научной экспедиции на полюбившемся ему Северном Кавказе. С ученым его юный помощник Сергей Александрович Захаров, который еще в 1898 году, слушая лекции Василия Васильевича по почвоведению, свято уверовал в великое будущее этой увлекательной науки. Необходимо сказать. что профессор С.А. Захаров (1878-1949) - крупнейший русский ученый. В начале века он организует политехнические институты в Тифлисе (1917 год) и в Екатеринодаре (июнь 1918 года) ', с 1925 по 1934 год возглавляет кафедру общего земледелия в Кубанском сельскохозяйственном институте, пишет научные труды (их более 250), заканчивает в Краснодаре и издает в Москве замечательный учебник "Курс почвоведения" (1927), детально изучает важную проблему освоения почв кубанских плавней под культуру риса... В 1929 году Русское географическое общество присуждает С.А. Захарову Золотую медаль имени П. П. Семенова-Тян-Шанского за работы по географии почв, спустя двадцать лет Золотую медаль имени В.В. Докучаева "За совокупность научных работ в области почвоведения". Сергей Александрович Захаров стал подлинным рыцарем науки. А дорогу ему указал Василий Васильевич Докучаев. От великого ученого, прямо из его рук принял Захаров "почвоведческую эстафету" и с достоинством передал ее другим русским ученым - своим ученикам...

Теперь же, в 1900 году, они совместно исследовали почвы высокогорной Лорийской степи в Армении, в Западной Грузии... В Тифлисе С.А. Захаров ассистировал Василию Васильевичу во время публичных лекций, был слушателем его последних ярких выступлений.

"Сегодня я буду беседовать с вами, - вдохновенно говорил Василий Васильевич,- затрудняюсь назвать предмет нашей беседы - так он хорош. Я буду беседовать с вами о царстве почв, о главном, основном богатстве России... все ничто в сравнении с ним; нет цифр, какими можно было бы оценить силу и мощь... нашего русского чернозема. Он был, есть и будет кормильцем России..."

Тяжелая болезнь (сильное умственное переутомление) до срока прерывает его чтения. Естествоиспытатель возвращается в Петербург, попадает в больницу, где и обрывается его жизнь 8 ноября 1903 года.

В 1912 году, по инициативе столичного профессора П. С. Коссовича, начались исследования почв вдоль строившихся тогда железных дорог: Армавир - Туапсе, Крымская - Кущевская, Екатеринодар - Ахтари. В следующем году довольно подробное исследование почвенного покрова проводил Я.Я. Витынь в предгорной части области и по Черноморскому побережью... Но только после революции, осенью 1918 года, начаты работы по сплошному исследованию почв всей территории Кубани, которые возглавил вновь созданный Совет обследования и изучения Кубанского края.

В 1930 году впервые была составлена подробная почвенная карта для равнинных и предгорных районов Краснодарского края... Все эти успехи были как бы продолжением обширной работы, начатой В.В. Докучаевым.

Плодотворные передовые идеи Докучаева оказали и оказывают исключительное влияние на развитие физической географии, лесоведения, мелиорации и других областей практических знаний. Образ Докучаева, его труды, его лихорадочная, поспешная жизнь (будто он боялся не успеть совершить все загаданное и задуманное), скромный и вместе с тем великий в своей скромности научный подвиг ученого навсегда останутся в памяти России.

В конце XIX века местный географ и метеоролог, член-корреспондент Российской Академии наук Л.Я. Апосюлов в книге "Географический очерк Кубанской области" писал: "Редко можно найти во всем мире такую богатую страну, которая была бы одарена в почвенном отношении богаче Кубанской области..." И теперь справедливо люди называют Кубань жемчужиной России, житницей многонациональной страныв. А первым исследователем, предсказавшим великое будущее Кубани, был Василий Васильевич Докучаев - русский ученый с мировым именем.