Станица Ивановская, основанная в 1794 году в числе первых сорока черноморских куреней, расположена на равнине, на Ангелинском отводном канале - ерике, питавшемся полыми, буйными водами Кубани. Много пришлось потрудиться на веку русским людям - казакам-землепашцам, чтобы не иссякала влага в их степном засушливом краю. К северо-востоку от станицы Ангелинской этот ерик густо разветвлялся, образуя обширные плавни, летом зараставшие высокими камышами и кугой, а к югу - всего в пяти верстах ходьбы - шумел заповедный Красный лес, где когда-то, рассказывают очевидцы, водились даже стада благородных оленей. В этом привольном краю люди издавна посвящали дни свои возделыванию земли, выращиванию всякой пашницы - огородины да пшеницы. Страсть к земледелию как бы заложена была в самой крови здешних поселенцев и переходила из поколения в поколение, от деда к внуку. И неудивительно, что когда в казачьей семье рождался мальчик, то кумовья радостно говорили счастливому отцу: "Вот тебе наследник - в степи и в доме помощник!.."

Здесь 27 мая 1901 года у потомственного казака Пантелеймона Тимофеевича Лукьяненко появился на свет последний ребенок - сын, которого нарекли Павлом. Отец новорожденного пользовался большим уважением и авторитетом среди станичников, как человек трезвого ума, как толковый хозяин - и не только в доме, на своем земельном наделе, но и в общественных делах и нуждах. И детей своих Пантелеймон Тимофеевич воспитывал в труде, в строгости, в уважении к старшим. Сам, умея лишь читать да писать, он старался дать сыновьям хорошее образование. "Учитесь, - говорил он, - людьми станете". Запомнили дети батькину заповедь-присказку. После начальной школы Павел поступает в Ивановское реальное училище и, несмотря на хозяйственные работы, не оставлявшие свободного времени для учебы, в 1918 году оканчивает его...

После Февральской революции казаки стали мечтать о свободной, вольной жизни. "Хватит нам гнуть спины на богачей да купцов!" - говорили они, собираясь кучками на главной площади. Наслышанные о больших событиях, происшедших в России и долетевших до центра Кубани - Екатеринодара, братья Лукьяненко решили попытать счастья в городе: эх, кабы устроиться там учиться, а не повезет - так на работу куда-нибудь! Отпросились они у отца. Тот проводил до самой околицы, и вдруг жаль стало своих желторотых юнцов: не пропали бы...

12 верст пешком до станции Ангелинской, а зайцем на поезде до Екатеринодара...

На постоялом грязном дворе, носившем грозное имя "Полтава", братьям всю ночь напролет пришлось гонять блох. Утром заплатили хозяину сорок копеек и пошли искать свою долю. Отчаясь где-либо устроиться, Павел разумно предложил: "Давай, Вася, пока время не упущено, вернемся назад в станицу. Здесь мы никому не нужны. А дома займемся уборкой хлеба..." На память братья сфотографировались, сыр поели на Сенном базаре, а тут, на их счастье, односельчанин повстречался с подводой, на которой и довез задарма неудачных путешественников до отчей станицы.

Но в августе 1919-го подросшие хлопцы еще раз решили отправиться в город. Мать перекрестила их дальнюю дорогу. Они ехали на скрипучей арбе, развалившись на душистой соломе, и тянули любимую семейную песню "Вечерний звон". Далеко в степь летела она, задушевная, крылатая, и будила еще дремлющую перед солнечным восходом природу. Волновала мысль: "Удастся ли поступить в политехнический институт?" А вдруг не пройдут, провалятся на экзаменах?..

Только после установления Советской власти Кубани осуществляется мечта Павла Лукьянов осенью 1922-го, после демобилизации из Красной Армии, человек земли, выросший в станице, поступает в сельскохозяйственный институт, проходит практику на опытных полях "Круглика". В 1926 году П.П. Лукьяненко получает диплом агронома-полевода и вначале работает в Ессентуках на опорном пункте Кубани Черноморского научно-исследовательского института. Затем - в станицах Кореновской и Крымской, 1929 году заведует Чеченским сортоучастком институте прикладной ботаники и новых культур, а с октября 1930-го он на Кубанской опытной станции - старший научный сотрудник по селекции озимой пшеницы.

А все началось с малого: однажды он привез на подводе из "Круглика" чувал (около 80 килограмме семян озимой пшеницы) - гибрид-622 и засеял ими опытные делянки. Лукьяненко приступил к селекционной работе, вооруженный не только теоретическими и практическими знаниями, но и воодушевленный гуманными мыслями, записанными им в дневнике: "Вопрос о двух колосьях вместо одного - самый жгучий, самый коренной политический вопрос, который предстоит решить нашей стране, чтобы избавиться от голода. Люди должны думать о хлебе, как не думают о воздухе, которым дышат, о воде, которую пьют..."

Эти вопросы глубоко и продуктивно были разработаны опытным кубанским селекционером В.С. Пустовойтом. Студентом Лукьяненко слушал его прекрасные лекции по общему земледелию, которые сыграли, пожалуй, решающую роль в выборе им специальности - быть селекционером. В.С. Пустовойт был твердо убежден в одной непреложной истине, что озимая пшеница - главная полевая культура Кубани. Эта же мысль руководила всей научной работой П.П. Лукьяненко. Молодой селекционер много читал, изучал и размышлял о драгоценном злаке, о "красном хлебе", как его называли в народе, - о пшенице. Хлеб с 1600 года объявлен в России "заповедным товаром". А пшеница поистине понятие многозначное. Для ботаника - злак, для химика - комплекс органических соединений, для генетика - загадочный организм, а для политика - острая проблема... И - главное, вечное: питание - для миллионов людей!

Слова партии, призывавшей ученых и крестьян выращивать больше хлеба, упали на благодатную почву: молодой Лукьяненко занялся селекцией пшеницы. Научная разработка этого вопроса впервые начата в России (в Московском сельскохозяйственном институте) в 1902 году Д.Л. Рудзинским, а на Кубани - в 1920-м. Здесь опыты вели два учреждения: в "Круглике" В.С. Пустовойт, на Кубанской опытной станции - И.П. Сарахов. П.П. Лукьяненко жил и дышал одним - своей работой. Он раньше всех появлялся в поле, позже всех сотрудников покидал его. Казалось, он тут и ночевал, где-нибудь в шалаше из вербовых ветвей, на ворохе сена, обдумывая и решая в уме свои теоретические задачи селекции, чтобы затем реализовать их на практике в янтарном пшеничном снопе!..

Через несколько лет неустанного труда - первые обнадеживающие успехи. В 1936 году за выведение новых сортов озимой пшеницы Народный комиссариат земледелия СССР награждает Павла Пантелеймоне крупной денежной премией. А через четыре года Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве ему присуждают большую серебряную медаль. Признание его селекционной работы не успокаивало ученого, а обязывало к еще более взыскательному поиску.

Война с гитлеровской Германией превратила кубанские хлебородные поля в край запустения. Ценный селекционный материал частично погиб. И хлеб насущный строго и скупо выдавался по карточкам, чтобы хватило на всех. П.П. Лукьяненко после возвращения из Казахстана, куда селекционер эвакуировался, где продолжал свою работу, с новой энергией берется за любимое дело, глубоко осознавая личную ответственность перед людьми, перед государством, нуждающимися в хлебе.

Ученый вывел целый ряд урожайных сортов озимой пшеницы, дальновидно указывая: селекция на урожайность должна быть неразрывно связана с селекцией: иммунитет к заболеваниям. И в этой области, можно сказать, не было более крупного знатока на юге России чем Лукьяненко. Отеческие поля получили прекрасный посевной материал и начали щедро давать питательное хлебное зерно.

П.П. Лукьяненко ежегодно с первых чисел апреля уходил на опытное поле. Одних только селекционных посевов было 20-25 гектаров и более 50 тысяч разных делянок! И ученый повсюду успевал. Удивляли и его трудолюбие, настойчивость в достижении поставленной цели.

"Селекцию пшеницы, - писал П.П. Лукьяненко, приходится вести по очень большому количеству биологических и хозяйственно ценных признаков". Для Кубани, например, селекционер составил целый список, состоявший из 26 пунктов, которые учитывались им в работе. Среди них - продуктивность, неосыпаемость зерна, неполегаемость колосьев, устойчивость к вредителям, их ученый насчитал с десяток, к атмосферной засухе, избытку воздушной влаги, короткий вегетационный период растения, его отзывчивость на удобрения и т. д.

Бесконечные труды на протяжении всей жизни ученого увенчались успехами - выведено 46 новых сортов озимой пшеницы, и среди них такие первоклассные, как Безостая-1 (1955 год, районирована в 1959-м), Кавказ и Аврора (обе районированы в 1972 году) - являются достоянием не только родных полей, работы П.П. Лукьяненко приобретают всеобщую известность. Ученый так говорил о происхождении Везостой-1: "При селекции устойчивых к ржавчине и к полеганию сортов озимых пшениц нами скрещивались ввезенные в СССР в 30-х годах академиком т-1 И. Вавиловым аргентинские яровые пшеницы, в частности... сорт Клейн-33". Создатель прославленного сорта дал описание его: "Растения низкорослые с прочной, стойкой... соломиной и цилиндрическим колосом... светлозеленые листья после выхода растений в трубку так же, как и стебли, покрываются очень интенсивным восковым налетом и приобретают оригинальную голубовато-белую окраску...". Академик В.С. Пустовойт, искренне восхищенный замечательными достижениями своего коллеги, чистосердечно признался: "Вот уже 55 лет я непрерывно работаю как агроном-растениевод, ежегодно сею озимую пшеницу, но таких высоких устойчивых урожаев, какие дает Безостая-1, в моей практике не было".

В 1971 году в Советском Союзе и за рубежом Безостая-1 занимала просто невероятные посевные пространства - 13 миллионов гектаров! "В мировом земледелии, - писал по этому поводу крупный советский генетик и ботаник П.М. Жуковский, - не было сорта озимой пшеницы, который бы высевался на таких больших площадях..."

Характерно, что каждый новый лукьяненковский сорт представлял собой не результат слепой удачи, прихотливой игры случая, а базировался на здравом поиске и наблюдении, на предвидении и интуиции. Н.И. Вавилов давно и очень точно определил селекцию как науку "о выведении сортов в соответствии с потребностями человека". Последователь великого биолога и генетика, П.П. Лукьяненко делился своими Раздумьями: "Для ученого каждый новый сорт - это плод многолетнего кропотливого труда. Все его мысли заняты скрупулезным анализом прежних методов селекции, поисками новой, наиболее эффективной методики. И когда возникает научно обоснованная идея, за ней следует тщательная проверка в лабораториях, на полях. Павел Пантелеймонович, родившись в семье скромного, простого казака-труженика, в труде видел единственную радость. Никогда не стремившийся к известности, он становится известным всей стране, всему ученому миру. Его работы получают высокую оценку. П.П. Лукьяненко награждается орденами Ленина и Трудового Красного Знамени, в 1946 году ему присуждается Государственная, а в 1959-м и Ленинская премия. Он избирается депутатом Верховного Совета СССР, в 1948 году - действительным членом Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина. С 1964 года П.П. Лукьяненко действительный член Академии наук СССР и почетный член многих иностранных академий.

Павел Пантелеймонович ведет огромную общественную работу: у него нет ни минуты свободного времени. Его, как крупного советского специалиста по селекции озимой пшеницы командируют на научные выставки съезды и симпозиумы. Академик П.П. Лукьяненко поддерживает деловую дружескую переписку с такими видными американскими учеными-селекционерами, как П.Э. Борлоуг и В. А. Джонсон. Помимо научной и общественной деятельности, при всей своей исключительной занятости, он пишет статьи в газеты и журналы, чтобы высказать свои думы и выводы о земледелии широкому кругу читателей - труженикам полей, стараясь практически помочь им советами, рекомендациям прогнозами, или, как говорили прежде, "видами на урожай". Его содержательные публикации вызывали большой интерес и у практиков сельского хозяйства, и у научных работников. Одно из последних выступлений Павла Пантелеймоновича помещено в "Литературной газете" - это комментарий к статье его коллеги, известного селекционера, руководителя Международного центра по улучшению кукурузы и пшеницы (Мехико), лауреата Нобелевской премии мира (1970), доктора Нормана Эрнеста Борлоуга. Разговор шел о так называемой "зеленой революции" - о новых высокоурожайных сортах пшеницы - продукте питания №1, как говорил Н.И. Вавилов, о "главном хлебе Земли".

"Подъем производства злаков, - писал американский ученый, - внушителен и крайне важен для благополучия миллионов людей. Однако в сравнении с общей суммой потребностей он пока скромен. Если вспомнить, - продолжал Борлоуг, - что 50% нынешнего населения мира голодает и еще больший процент - 55 - недоедает, то самоуспокоению нет места". Затем он справедливо делает упрек политикам развитых и развивающихся капиталистических стран, где "огромные средства тратятся на вооружение, на ядерное и прочее смертоносное оружие, а на научные же изыскания по сельскому хозяйству средства почти не ассигнуются..." "Я оптимистически смотрю на будущее человечества", - в заключение писал Норман Борлоуг. Его интересное выступление прокомментировал П.П. Лукьяненко в очерке "Социальная почва изобилия". Советский ученый встречался и беседовал с видным селекционером, когда тот приезжал в Краснодар. Высоко ценил достижения Борлоуга, разделял его взгляды на поливное земледелие, на выращивание гибридов в высокогорных районах страны.

В июне 1972 года П.П. Лукьяненко - участник Международной научной конференции в Анкаре (Турция), где выступил с докладом "Некоторые итоги селекции озимой пшеницы в СССР и тенденции дальнейшего ее развития". Русский академик ратовал за расширение сотрудничества между селекционерами различных стран, за координацию научной работы по озимой пшенице. Профессор из Соединенных Штатов Америки В.А. Джонсон прочитал доклад "Изучение питательных свойств пшеницы в университетах штата Небраска", рассказал о задачах Международного питомника сортоиспытанию пшеницы, о его перспективах и целях, одной из которых является выявление наиболее продуктивных сортов с общей климатической адаптацией, заключил свое выступление, сказав, что именно такими ценнейшими качествами обладает Безостая -1. Безусловно, было мировым признанием в совете селекции, и в частности сорокапятилетней научной деятельности кубанского ученого П.П. Лукьяненко.

"Я хотел бы, чтобы смерть застала меня за работой в поле", - кажется, будто эти слова, принадлежащие французскому мыслителю XVI века Монтеню, были сказаны недавно П.П. Лукьяненко - человеком, влюбленным в родную землю...

В станице Ивановской есть музей, где энтузиастами любовно воссоздан уголок казачьей хаты, подобный тому, в котором родился видный селекционер XX века...

Дело ученого живет в золотом пшеничном поле, продолжено его благодарными учениками - большим коллективом селекционеров Краснодарского научно-исследовательского института сельского хозяйства имени П.П. Лукьяненко, которые, используя генетический материал и методы селекции, завещанные академию ищут свои оригинальные пути в науке, создают всё новые и новые высокоурожайные, продуктивные сорта озимой пшеницы, быстро внедряющиеся в практику нашими земледельцами, всегда обеспокоенными заботой, большой сокровенной мечтой: только бы зеленели и вечно щедро плодоносили раздольные отечественные нивы...!