Бриньковская

“Дайте мне казаков и я покорю весь мир”, − так сказал один из великих тактиков и стратегов, талантливый полководец, с чьим мнением приходилось считаться всей Европе. Этим человеком был Наполеон Бонапарт.

Случилось так, что несколько поколений наших соотечественников не знали, да и сейчас не знают, когда и в связи с чем Наполеон произнес это высказывание. А за этой небольшой фразой скрыта интересная страница истории, в которой было место только для мужества, героизма, доблестного выполнения своего долга и преданности родной земле и не было места трусости и предательству.

Но вернемся к Наполеону. Каждый из нас, конечно же, помнит один из Великих дней Славы русского оружия − день Бородино. Именно в этот день, ошеломленный маневром и яростной атакой казаков на батарее французов Наполеон Бонапарт и произнес фразу, в которой заключено все: верх восхищения противником и признание бессилия своей армии. Да, в день Бородинского сражения, которое, по мнению французского императора, должно было решить исход войны, он восхищался теми, кто разрушил все его планы − казаками Лейб-Гвардии казачьего полка и Лейб-Гвардии Черноморской казачьей сотни, со времени учреждения которой ведет свою историю Собственный Его Императорского Конвой (СЕИВК).

А мы, что знаем о них − наших земляках гвардейцах-черноморцах, тех, кем в то далекое время восхищалась Россия, российские императоры и правители соседних стран. Этому нашему незнанию способствовала политика и идеология, которые проводились в жизнь функционерами от КПСС в области истории. В результате, судьба исследований, посвященных истории казачества, была трагичной: новые исследования были запрещены и не проводились, а доступ к старым был закрыт.

Муза Клио, античная покровительница истории и историков, ныне в России справляет свой триумф. Сегодня, почти через 85 лет лжи и обмана, все мы задумываемся о своем прошлом: и далеком, пытаясь рассмотреть его сквозь толщу столетий, и относительно близком, измеряемым жизнью одного поколения. Пришла пора объективного изучения своей истории, которую еще совсем недавно новоявленные вожди переписывали исключительно на потребу своим вожделениям. Но, как говорится, можно так или иначе менять свое отношение к фактам, самих же фактов изменить нельзя.

С этой позиции начали выходить научные работы, посвященные истории казачества. Но, несмотря на их многочисленность, к сожалению, остаются отдельные страницы истории, которые мало изучены. Одной из таких страниц в истории казачества является история службы казаков в Собственном Его Императорского конвое, подразделении, где был призваны служить лучшие из лучших. Именно своей малоизвестностью и малоизученностью привлекла эта тема автора.

А ведь за время своего существования казачий конвой покрыл себя неувядаемой славой, вплетя ценный венок в боевые подвиги русских доблестных войск. Сначала была основана Черноморская гвардейская сотня – их части бывших сынов героической Запорожской Сечи, переселившихся на Кубань. Ее боевая слава загремела во время Отечественной войны 1812 г., и была поддержана новыми поколениями гвардейцев в сражениях русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и первой Мировой войны. В этих боях они не только сохранили блистательную историческую боевую репутацию Черноморской (Кубанской) гвардии, но и расширили ее.

Далее в истории гвардии последовали серьезные изменения, завершившиеся ее структурным преобразованием. Впрочем, история конвоя не является исключительно достоянием истории казачества, она естественным образом вписывается в историю взаимоотношений народов Кавказа и России, национальной политики царизма. Кроме того, служба казаков в конвое может характеризовать отдельные стороны жизни императорского двора, нравов, царивших в Санкт-Петербурге. История конвоя находится в неразрывной связи с развитием черноморского (кубанского) казачества, Кавказского линейного войска. Словом говоря, на примере службы казаков, представителей кавказских народов в СЕИВК, можно охарактеризовать самые различные стороны общественно-политической жизни императорской России.

В части методологии и методов исторических исследований автор счел возможным придерживаться принципа историзма, предусматривающего изучение событий и явлений в их становлении и развитии, с учетом их взаимосвязи и взаимообусловленности в конкретно-исторической обстановке и хронологической последовательности. Кроме того, применялись следующие методы:

1) метод периодизации (или диахронный), при помощи которого выделяются качественные изменения в ходе развития изучаемого явления (в данном случае – СЕИВК);

2) структурно-системный метод, дающий возможность рассматривать изучаемое явление со всеми его основными чертами как единое целое. Все это позволило проследить основные этапы в истории конвойной службы в контексте сословной политики царизма и внутреннего развития Черноморского казачьего войска (ЧКВ) и Кубанского казачьего войска (ККВ).

Относительно историографии вопроса, можно отметить тот факт, что история СЕИВК, в том числе гвардии во всем ее многообразии находилась в поле достаточного внимания историков. Наиболее фундаментальными следует признать труд Б.Р. Хрещатинского “История лейб-гвардии казачьего Его Величества полка” (СПб, 1913) и С. Петина “Собственный Его Императорского Величества Конвой” (СПб, 1842), в которых на обширном законодательном, делопроизводственном материале прослежены соответствующие времени выхода книг в свет этапы формирования конвойной службы. В этих трудах содержится обширный фактический, в том числе статистический и иллюстративный материал. П.П. Короленко в работе “Двухсотлетии Кубанского казачьего войска. 1696–1896. Исторический очерк” (Екатеринодар, 1896) весьма поверхностно говорит о сформировании Черноморской гвардейской сотни, об участии в войне 1812 г. этого подразделения. Он также ошибочно утверждает, что Черноморской гвардией с 1813 г. командовал Безкровный. Но эта работа ценна тем, что в приложениях к очерку он дает точное описание гвардейских регалий: двух серебряных труб и Георгиевского штандарта, сообщая нам, когда и за что они были пожалованы гвардии.

История боевого пути гвардии, точнее участие черноморцев в Отечественной войне 1812 г., стала доступной благодаря статье И.И. Кияшко “Кубанцы в войне 1812 г. О службе в гвардейской сотне Бурсака, Безкровного, Завадовского”, которая была опубликована в 18 томе “Кубанского сборника” за 1913 г. Ценность работы не только в том, что в ней дана подробная картина сражений Черноморской сотни в войне 1812 г. и заграничных походах русской армии, но и в том, что И.И. Кияшко дает полный послужной список гвардейского пути выдающихся боевых офицеров Черноморской (Кубанской) гвардии: А.Ф. Бурсака, А.Д. Безкровного и Н.С. Завадовского. Отдельные сведения по интересующей нас теме можно найти в книге Ф.А. Щербины “История Кубанского казачьего войска” (Екатеринодар, 1913) и справочного рода издании В.Х. Казина “Казачьи войска (СПб, 1912).

В советский период история царского конвоя ученых практически не интересовала. В новейший период отечественной истории, 1990-е гг., этой теме было дано новое рождение. Вышло, в частности, несколько статей и тезисов видного кубанского историка-краеведа Б.Е. Фролова “Сотня отличнейших людей”1 и “Первая когорта”2, “Формирование черноморской гвардейской сотни”3, “Гвардейские казаки”4.

В них он выясняет причину образования гвардии в Черноморском казачьем войске в 1811 г., рассматривает страницы боевой истории Черноморской гвардии, а также истории ее обмундирования, снаряжения и вооружения в период с 1811 по 1816 гг.

Тема участия Черноморской гвардии в Отечественной войне 1812 г. звучит и в труде кубанского писателя, публициста В.П. Бардадыма “Ратные подвиги кубанцев” и “Черноморские казаки – герои 1812 года”5. Упоминается о существовании гвардии в Черноморском казачьем войске в учебном пособии “Прошлое и настоящее Кубани в курсе отечественной истории”, вышедшее в Краснодаре в 1994 г. Г.Н. Шевченко в главе IV рассмотрела участие Черноморской сотни в Отечественной войне 1812 г., а П.П. Матющенко в главе VIII изучил участие кубанской гвардии в сражениях русско-турецкой войны 1877–1878 гг.6. Некоторые вопросы истории обмундирования гвардейцев изучены в совместной работе О.В. Матвеева и Б.Е. Фролова7. О.В. Матвеев отдельную главу совместной с С. Шептуном книги посвятил истории СЕИВК8. Г.Н. Шевченко в своей статье9 коснулась характеристик личности А.Ф. Бурсака, знаменитого командира казаков-гвардейцев. Наконец, в 1991 г. вышла небольшая по объему, но емкая статья Д.Н. Плотникова10, отличающаяся, впрочем, небольшим уровнем новизны. Из эмигрантской литературы казачьего происхождения можно выделить труд Н.В. Галушкина “Собственный Его Императорского Величества Конвой”11. В целом можно констатировать отсутствие комплексного обобщающего труда по истории императорского конвоя, частей его составлявших.

Приступая к своей работе, автор поставил перед собой цель: изучить основные этапы в становлении конвойной службы при российских императорах в контексте развития казачества как военно-служилого сословия, национальной политики царизма.

Достижение поставленной цели предполагает постановку и решение следующих задач:

1) проследить основные этапы развития гвардии в Черноморском (Кубанском) казачьем войске, изучив ее структуру, основные моменты боевого пути гвардейцев;

2) определить национальный состав конвойцев, указав на особенности службы разных его групп;

3) установить причины частых изменений в структуре конвойной службы;

4) показать отношение российских императоров к служащим в коновое;

5) рассмотреть вопрос о связи комплектования, снаряжения, прохождения службы казаков в конвое со внутренним развитием Черноморского (Кубанского) казачьего войска.

В работе использовались как опубликованные и неопубликованные источники, причем вторые хранятся в Государственном архиве Краснодарского края (далее ГАКК). К опубликованным относятся документы из Полного собрания Законов Российской империи (далее ПСЗ) за 1813 г.12, 1816 г.13, 1826 г.14, 1842 г.15, 1863 г.16. В этих законодательных актах, к которым относятся приказы военного министра, различные положения, в т.ч. о казачьих войсках, содержится информация о реорганизации Черноморской гвардии, казачьих эскадронов и т.п. К рукописным и неопубликованным источникам относятся документы, взятые из фондов ГАКК. Это материалы делопроизводственной документации: переписка командира конвоя с вышестоящим начальством, командиров эскадронов Черноморской (Кубанской) гвардии с наказным атаманом Черноморского (Кубанского) войска, с командиром царского конвоя и другим вышестоящим начальством, а также приказы, указы и постановления наказного атамана, управляющего Главной Императорской квартирой, именные списки казаков-конвойцев, переписка касательно изменений в Положениях о конвое, прошения казаков о зачислении в конвой, запросы из Санкт-Петербурга с указанием количества и достоинств требуемых в конвой людей и пр.

Из фонда 249 “Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска (бывшей канцелярии кошевых и войсковых атаманов Черноморского казачьего войска). За 1783–1870 гг.” было взято дело 2829 “Записка о Кубанском казачьем войске с 1787 г. по 1855 г. (в форме образца)”, которое, как и ПСЗ, упомянутые выше, помогло выявить причину образования гвардии в Черноморском казачьем войске и проследить дальнейшую реорганизацию лейб-гвардии Черноморской казачьей сотни”. Использовались также материалы дел №634 – об организации сбора будущих казаков-гвардейцев и отправки их в Санкт-Петербург. Из фонда №250 представлено интересное дело №205 об участии казаков в Отечественной войне 1812 г. Дело №453 Ф. №254 проливает свет на причины и обстоятельства учреждения Черноморской гвардейской сотни.

Фонд 332 “Архив царского конвоя” дал обширные сведения о структуре гвардии и конвоя в целом, системе сбора казаков для прохождения службы, их поощрении, проблемах, с которыми казаки сталкивались, будучи определенными к прохождению службы в конвое, их участии в боевых действиях русской армии, национальном составе, наградах казаков-конвойцев, системе прохождения службы, их вооружении и обмундировании. Это дела №48 “О переменах эскадронов между собою и поскольку должны находиться на службе и льготе”, №133 “О формировании 3х Кавказских казачьих эскадронов от войск Кубанского и Терского”, №140 “О том, чтобы при тревогах, делавшихся Его Величества, находились при нем два трубача”, №162 “О переформировании Лейб-Гвардии Кавказских казачьих эскадронов”, №166 “По штату и табелю конвоя”, №235 “О производстве командира Лейб-Гвардии 1 Кубанского эскадрона ротмистра Дуненкова в полковники с отчислением по болезни в Кубанское казачье войско и об утверждении командиром означенного эскадрона ротмистра Шкуропатского”, №272 “О представлении господ офицеров Его Императорскому Величеству и Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу и Наследнице Цесаревне. Этот же фонд помог выяснить то, чем занималась Черноморская (Кубанская) гвардия в составе царского конвоя, какие функции были возложены на лейб-гвардейцев. В этом неоценимую помощь оказали дела №154 “О смотрах, парадах и разводах”, №156 “О командировании нижних чинов конвоя в вояжи с Императорскою Фамилиею”, № 158 “О загороднем расположении конвоя”, № 268 “О смотрах, парадах и нарядах”. Изучить гвардейское обмундирование, снаряжение и вооружение, а также регламентацию ношения обмундирования помогли следующие дела: №41 “О изготовлении на Высочайшее утверждение Черноморского казачьего обмундирования и вооружения”, №58 “Приказы, отдаваемые по Войску Черноморскому. 1845 г.”, №139 “О форме одежды в Красном Селе, в Петергофе и в Царском Селе”, №152 “Приказы командующего Императорской Главной Квартиры. 1867 г.”, №166 “По штату и табелю конвоя”, а также дела №№1, 7, 31, 63, 1205, 1213 и некоторые другие.

При изучении боевого пути гвардии автор также пользовался работой Н.А. Кузьминского “Хроника к 100-летнему юбилею лейб-гвардии царского конвоя”. “Хроника …” Н.А. Кузьминского хранится в фонде 802 “Родовой фонд Ф.Я. Бурсака и его потомков”17.

Дипломное исследование состоит из трех глав, включающих в себя 7 параграфов, списка использованных источников и литературы. Главы расположены в соответствии с хронологическим принципом, внутри глав, в параграфах – принципом проблемно-хронологическим.

1 Фролов Б.Е. Сотня отличнейших людей // Вольная Кубань, 1992. 11 февраля.

2 Фролов Б.Е. Первая когорта // Юго-Полис, 1993. № 3.

3 Он же. Формирование черноморской гвардейской сотни // Казачество в истории России, Краснодар, 1993.

4 Он же. Гвардейские казаки // Энциклопедический словарь по истории Кубани / Под ред. Проф. Б.А. Трехбратова. Краснодар, 1997.

5 Бардадым В.П. Ратные подвиги кубанцев. Краснодар, 1993; Он же. Черноморские казаки – герои 1812 года // Кубань (альманах). Краснодар, 1990. №1.

6 Прошлое и настоящее Кубани в курсе отечественной истории. Краснодар, 1994. С. 85–88, 168–170.

7 Матвеев О.В., Фролов Б.Е. Очерки истории форменной одежды кубанских казаков (конец XVIII –1917 г.). Краснодар, 2000.

8 Матвеев О.В. Слово о кубанском казачестве / Матвеев О.В. Слово о кубанском казачестве. С. Шептун. Из истории православной церкви на Кубани. Краснодар, 1995.

9 Шевченко Г.Н. Войсковые дворяне Бурсаки в Черномории // Из дореволюционного прошлого кубанского казачества. Краснодар, 1996.

10 Плотников Д.Н. Собственный Его Величества конвой // Военно-исторический журнал. 1991. №5.

11 Гапушкин Н.В. Собственный Его Императорского Величества Конвой. Сан-Франциско, 1961.

12 ПСЗ. Собр. 1. Т. 32 (1813) № 25375, № 25401

13 ПСЗ. Собр. 1. Т. 33 (1816) № 26181.

14 ПСЗ. Собр. 2. Т. 1 (1826) № 550.

15 ПСЗ Собр. 2. Т.17 (1842). №15809.

16 ПСЗ. Собр. 2. Т. 36. СПб, 1863. Ст. 36578.

17 ГАКК. Ф. 802. Оп. 1. Д.76.

ГЛАВА 1. ЧЕРНОМОРСКИЕ ГВАРДЕЙСКИЕ КАЗАКИ

1.1. Формирование Черноморской гвардейской сотни

Во все времена монархи стремились создать для себя блестящее окружение, подчеркивающее значительность царствующей особы и богатство государства. История оставила нам многочисленные описания конвоев свит, гвардейских частей. Не была в этом отношении исключением и Россия.

В апреле 1775 г. императрица Екатерина II повелела сформировать в дополнение к имеющейся у нее личной гвардии – кавалергардам – две особые конвойные казачьи команды: Чугуевскую и Донскую. В ноябре 1796 г. Павел I включил их в состав лейб-гусарского казачьего полка. Два года спустя гусар и казаков разъединили и последние образовали лейб-гвардии Казачий полк.1

В 1811 г. в составе лейб-гвардии появилась Черноморская гвардейская сотня. Именно с неё ведут свою историю и старшинство кубанские Сотни Собственного Его Императорского Величества конвоя.

Днем рождения сотни принято считать 18 мая 1811 г.2 Именно этим днем датировано предписание военного министерства Херсонскому военному губернатору Дюку де Ришелье о выборе в число гвардии сотни конных казаков–черноморцев. “Его Императорское Величество, во изъявление монаршего своего благоволения к войску Черноморскому за отличные подвиги их противу врагов Отечества нашего… Желает иметь при себе в числе гвардии своей, конных сотню казаков от войска Черноморского из лучших людей, под командой из их же войска одного штаб-офицера и потребного числа офицеров из отличнейших людей… Командовать тою сотнею назначен уже находящийся ныне здесь войсковой полковник Бурсак”.3 Итак, сын атамана Черноморского казачьего войска генерал-майора Ф.Я. Бурсака войсковой полковник Бурсак-2-й возвращается домой уже в качестве командира черноморских гвардейцев. До этого назначения он занимал должность адъютанта военного министра сперва при графе А.А. Аракчееве, а затем при М.Б. Барклае де Толли. Выбор командира сотни не был, конечно, случайным. Афанасий Федорович Бурсак родился в 1782 г. и уже четырнадцати лет от роду поступил на службу в войско Черноморское рядовым казаком.4

Довольно быстро продвигался вверх. Служба его первоначально протекала на пограничном карауле и в боевых походах против закубанских горцев. Его храбрость, быстрый ум, военную эрудицию отмечали все современники. Даже генерал М.Г. Платов, не очень любивший черноморцев, относился к нему с большим уважением, считая знатоком службы и человеком искусным в военном деле.5

В Екатеринодар А.Ф. Бурсак привез не только предписания военного министра, но и военного губернатора, в котором ставились еще более конкретные задачи. Де Ришелье приказывал войсковому атаману выбрать во всех частях “из самых лучших, рослых и здоровых людей” полкового есаула, сотника, хорунжих, 14 урядников, 100 казаков, 2 трубачей.6

Все они должны были иметь хороших, крепких и годных к службе лошадей.

15 июня атаман Ф. Я. Бурсак приказывает командирам полков выбрать в гвардейскую сотню по 10 человек от полка. При этом подчеркивается, чтобы люди были хорошего состояния, доброго поведения, ростом и лицом видным”.5а В дальнейшем поступило требование выбрать людей “не одиноких в хозяйстве”.

Логика рассуждений атамана очевидна: с одной стороны, наличие хозяйства и семьи могло стать залогом благонадежного поведения, с другой – хозяйство одинокого человека неизбежно разорилось бы при столь длительной командировке за пределом войска. Командирам полков пришлось “крутиться”, чтобы набрать людей, отвечающих всем этим условиям.

…К 9 июля выбранные в гвардию казаки, а с ними портные и сапожники собрались в Екатеринодаре. Судя по одному из списков, всего от 10 полков было выбрано 197 человек.6а На всех этих людей составлялись именные и послужные списки. Благодаря им мы можем узнать каких же “видных” людей отобрали полковые командиры. Рост казаков колебался от 165 см до 191 см. Большинство имело в пределах с 177 – 182 см. Самый молодой казак имел от роду 18 лет, самый зрелый - 56. Средний возраст около 30 лет.7

Из офицеров в гвардию выбрали полкового есаула Т. Ляшенко, сотника Д. Мазуренко, хорунжего А. Безкровного и зауряд-хорунжего Н. Заводовского.

В.П. Бардадом отмечает тщательность, с которой А.Ф. Бурсак занимался подбором и экипировкой сотни. “В нее вошел весь цвет тогдашнего казачества – и бывалые воины, богатырские по виду и духу, и молодежь, унаследовавшая запорожскую доблесть своих отцов и дедов и прекрасно показавшие себя впоследствии в многочисленных сражениях…”8

Экипировку и вооружение сотни полагалось осуществить за счет самих казаков и войска. Сбор оружия в полках не дал положительных результатов. Для закупки оружия в Тулу командировали зауряд-есаула Федота с 5000 руб. Огромную сумму (более 5 тыс. руб.) войско израсходовало и на “постройку” форменного обмундирования. В конце концов многочисленные проблемы удалось преодолеть. В какой же форме сотня прибыла в столицу с каким оружием встретила войну 1812 г.?9

Сабля – тульской работы с желтым эфесом, ножны деревянные обтянуты черным сафьяном. Пистолет - тульской работы на манер турецкого. Портупея из красного сафьяна с серебряным прибором (у казаков с медным прибором). “Пика обыкновенная, выкрашенная зеленой краскою”. Ружье также выполнили тульские мастера “на манер” длинноствольных черкесских ружей.

Из одежды выделим основные детали обмундирования. “Шашка из черного мелкого смушка, околыш… с красным стеганным на вате вершком, с серебряными кутасами, белым волосяным султаном…” Мундир состоял из исподней и верхней курток: “Исподняя куртка красного сукна со стоячим воротником, на коем – серебряные (у казаков желтая тесьма) петлица, также на обшлагах, - застегнутая крючками. Верхняя куртка темно-синего сукна с черным стоячим воротником и обшлагами, рукава той куртки разрезные, забрасываются назад и на плечах застегиваются; воротник и борта куртки не сходятся, так, что видна исподняя куртка.” Шаровары были пошиты из темно-синего сукна и обшиты по бокам и внизу серебряным галуном у офицеров и желтой тесьмой у казаков.

Именно такими увидели черноморских гвардейцев жители далекой северной столицы.

1.2. Черноморские гвардейцы в войне 1812 г. и заграничных походах 1813–1814 гг.

Формирование и экипировка завершились лишь в начале ноября 1811 г. 15 ноября сотня в составе 5 офицеров, 14 сотенных есаулов, 107 казаков выступила в столицу. 1 марта 1812 г. молодцеватая бравая сотня вступила в Петербург.10 16 марта лейб-гвардия казачий полк в составе трех эскадронов черноморской сотни, под командованием генерал-лейтенанта Орлова-Денисова, выступил из Петербурга к границе герцогства Варшавского. В апреле полк прибыл в Вильнюс, в авангард корпуса генерала Тучкова. Затем в составе авангарда генерала Шаховского гвардейские казаки заняли кордоны по берегу Немана. Здесь, на самой границе, в апреле-июле 1812 г. вместе со всем полком несли военную службу и черноморские казаки.

10 июня Наполеон через своего посла Ж.А. Лорестона объявил о начале войны.11 В ночь на 12 июня передовые части французских войск начали переправу через Неман. Передовые казачьи части, конечно, не могли оказать противнику серьезного сопротивления, но тем не менее разъезды левого казачьего полка и черноморской сотни завязали с ним довольно оживленную перестрелку.12 Несколько другую картину начала войны рисует в своих мемуарах А. де Коленкур. “Операция…была выполнена в несколько часов без всяких помех даже со стороны казаков, которые в небольшом числе находились на берегу и стали отвечать на ружейные выстрелы, направленные против них, лишь тогда, когда наши части вступили в первую деревню по ту сторону Немана, находившуюся в некотором расстоянии от реки”.13

После вторжения наполеоновских войск авангард Шаховского стал одной из частей арьергарда первой западной армии. Имея задачу задерживать натиск наступающего врага, этот арьергард, в состав которого входила черноморская сотня, с первых же дней войны имел боевые стычки с неприятелем и почти беспрерывно отбивал яростные атаки французов. 14-17 июня черноморцы вместе с другими частями арьергарда участвовали в следующих сражениях: “14 июня в сражении при городе Новых Троках и 16 июня под городом Вильною. В этот день произошел ряд упорных боев… Эти бои продолжались весь день с 8 часов утра до 9 часов вечера. Арьергард удачно занял дефиле у антоколя и дружное наступление французов было задержано на несколько часов. Сделав свое дело, арьергард отступил, казаки сожгли провиантский магазин и Зеленый мост через реку Вильню”.14

Постоянные стычки происходили и в последующие дни. 18 июня – в деле у Корчмы Меро, 19-го – под Повиварками, 20 и 21-го – при отступлении от местечка Свецянк. 22 июня лейб-гвардейский казачий полк и черноморцы имели блестящее дело с неприятелем. Пехота французского авангарда в превосходящих силах стала наступать на позиции русского арьергарда. Удачное действие русской артиллерии расстроило ряды противника и казаки, воспользовавшись моментом, пошли в атаку на французскую кавалерию, бывшую на флангах. В рядах неприятеля произошло замешательство, и он отступил.

Особенно сотня отличилась 23 июня при Кочержижках. Здесь завязалось серьезное дело, но все атаки французов были блистательно отбиты. Черноморская сотня несколько раз врубалась в неприятельскую кавалерию. Через несколько дней черноморцы разбили один из отрядов врага при деревне Свече, а в местечке Бешенковичи сумели долго удерживать наседавших французов. За храбрость в арьергардных боях командир Черноморской сотни А.Ф. Бурсак был награжден орденом св. Владимира 4-й степени с бантом.15

15 июля под Витебском лейб-казаки черноморцы и часть Сумского гусарского полка стремительным ударом разбили 16-й конно-егерский полк, почти две стрелковые роты и взяли батарею, около которой находился сам Наполеон, в окружении большой свиты. В одну минуту все артиллеристы были переколоты, а большинство пушек – сброшено в овраг. Эта атака произвела такую большую тревогу, что Наполеон был вынужден приостановить наступление.16

Сам командир отряда Орлов-Денисов об этой атаке рассказывал: “Несмотря на сильный картечный огонь неприятеля, доскакали до конно-егерей, сбили их и отбросили в бегство… За остальными же, которые успели спастись, лейб-казаки вскакали на батарею и завладели оною, но вывести было невозможно, потому что невдалеке замечен был Наполеон с многочисленною свитою, и казаки, проскакавши батарею, бросились за ним так быстро, что под казаком Авдеевым убита была свитою лошадь, и он, весь израненный, был приведен к Наполеону для объяснений".17

Под Витебском Черноморская сотня потеряла 4 человека убитыми и 8 ранеными, за это и другие арьергардные дела ряд казаков получили ордена и чины: Хорунжий Матешевский – орден Анны 3-го класса, вахмистр Н. Заводовский – чин офицера, вахмистр С. Белый – знак отличия военного ордена.

Черноморцы приняли участие и в Бородинском сражении. В самый разгар великой битвы конница генерала Ф.П. Уварова и атамана М.И.Платова двинулась на левый фланг французской армии. Историки до сих пор спорят о результатах этого рейда.18 Большинство признает малую активность нападавших, что косвенно признают и их потери. В день этого страшного сражения лейб-казаки потеряли всего 13 человек, что просто несопоставимо с потерями других частей.19 М.И. Платов и Ф.П. Уваров оказались среди немногих русских генералов не получивших наград за Бородино в силу весьма низкой оценки их действий М. И.Кутузовым. В оценке итогов этого рейда мы присоединяемся к точке зрения А. И. Попова, считающего, что вреда эта акция французской армии не нанесла, но русской армии принесла ощутимую пользу.20

Черноморцы сумели выделиться и в этом рейде. Особенно отличился А. Д. Безкровный: “…Находясь на правом фланге, врубился с двумя взводами своих гвардейцев на французскую батарею и, несмотря на сыпавшийся, на него со всех сторон огонь неприятеля, убивший под ним картечью лошадь, и полученную самим им от картечи контузию в левую ногу, все-таки взял в плен кавалерийского полковника, артиллерийского офицера и десять рядовых французов.”21 В формулярных списках казаков-гвардейцев эта атака отмечена следующей формулировкой: “26 под Бородином на правом фланге в атаке противу конницы и пехоты под картечными выстрелами”.22

После Бородино сотня участвовала в целом ряде мелких стычек с неприятелем. 6-го октября при Тарутине приняла участие в атаке на французский авангард. Целая серия сражений последовала при преследовании врага от Малоярославца до Красного. 28 ноября при атаке пехотных колонн под Вильно казаки захватили 13 орудий. 3 декабря сотня отличилась при г.Орберта, где разбила отряд французов и сожгла суда с провиантом. 4-го декабря черноморцы участвовали в атаке корпуса маршала Макдональда и захватили в плен 118 человек.

С 1 января 1813 г. сотня, вместе с лейб-гвардейским казачьим полком, поступила в конвой императора, состояла по 21 мая 1814 г. за это время она принесла участие в целом ряде блестящих дел: при Люцене, Пельзанце, Пауцене, Дрездене и Кульме. Особенно отличились казаки в генеральном сражении 4 октября 1813 г. под г. Лейпцигом. В этой битве Наполеон искусным маневром сосредоточил основные свои силы против центра русских войск и массированным ударом конницы Мюрата разметал русские каре. Французские кирасиры и драгуны мчались к деревне Госсы, у которой на холме стоял Александр I со свитой и конвоем. В этот момент он мог рассчитывать только на казаков. С пиками наперевес казаки ударили во фланг кирасирам. Дивизия французов остановилась и заколебалась. С помощью подоспевшей русской кавалерийской дивизии и двух прусских полков прорыв был ликвидирован.

За это дело полковнику Бурсаку пожалован орден св. Георгия 4-го класса.

19 марта 1814 г. началось вступление русской армии в Париж. Торжество открывали лейб-казаки с Черноморцами. Походным биваком казаки расположились на знаменитых Елисейских полях. 21 мая черноморская сотня выступила из Парижа на родину и 25 октября прибыла в Петербург.

1.3. Черноморские лейб-казаки в 1815-1860 гг.

В послевоенные годы начались военно-административные преобразования. 20 мая 1815 г. сотня была названа 4-м эскадроном лейб-гвардейского казачьего полка, а 4 марта 1816, при новом преобразовании полка, получила наименование 7-й Черноморский гвардейский дивизион.23 Штат эскадрона установлен следующим: 1 полковник, 1 ротмистр, 1 штаб-ротмистр, 2 поручика, 3 корнета, 18 унтер-офицеров, 4 трубача, и 160 казаков. Эскадрон делился на 4 взвода.

Вернувшись к мирной жизни, казаки проводили время в служебных занятиях. Но это продолжалось недолго. В мае 1821 г. весь гвардейский корпус выступил к западной границе страны, вследствие вспыхнувшей тогда революции в Италии. Всю зиму Черноморский эскадрон провел в Минской губернии, летом – в составе полка – вернулся в столицу.

6 марта 1826 г. гвардейцы присутствовали при церемониальной встрече тела скончавшегося императора Александра, а 14 числа участвовали в погребальном шествии к Петропавловскому собору. Новый император Николай I вскоре обратил внимание на тяжелую, выматывающую службу черноморских гвардейцев. 23 августа 1826 г он повелел сформировать из Черноморского казачьего войска один гвардейский полуэскадрон, из которого ежегодно присылать в столицу взвод для смены.

Первая ушедшая на льготу смена черноморцев выступила из Москвы 3 октября под командой штабс-ротмистра Миргородского 23 декабря 1826 г. взвод прибыл в Екатеринодар. В Черномории к этому времени успели сформировать только один взвод. Новой смене передали все казенные вещи казаков, прибывших со службы (карабины, сабли, пистолеты, мундиры…) На службу новый взвод выступил 10 января 1827 г. в составе командира завед-есаула Колединского, 2 унтер-офицеров и 40 рядовых. Время движения до Петербурга определялось в 122 дня.

Второй взвод сформировали в 1828 г. и он сразу вошел в состав Черноморского эскадрона, следовавшего к западной границе по случаю разрыва отношений с Турцией. 22 августа эскадроны прибыли к осадному корпусу, расположенному под Варной.24 Черноморцы содержали аванпостную цель, наблюдая за малейшими передвижениями неприятеля. Беспрерывно шли перестрелки с противником. 29 сентября турки покинули Варну. На этом компания закончилась и эскадрон отправился на зимовку в Волынскую губернию. Летом 1829 г. казаки вновь выступили в поход, но заключение мира прервало его.

С августа по ноябрь 1829 г. Черноморский эскадрон нес кордонную службу на границе Подольской и Херсонской губернии для охраны края от чумы. Позже с этой же целью эскадрон держал кордоны и по Днестру. Осенью казаки возвратились в столицу, но отдых оказался кратковременным.

16 декабря 1830 г. Лейб-гвардейский казачий полк в полном составе ушел на подавление восстания в Царстве Польском. Черноморцы с 10 марта 1831 г. находились в Белостоке, охраняя императорскую Главную квартиру. Казаков часто посылали в партии, действовавшие против отрядов повстанцев. В конце августа их откомандировали к другим лейб-казачьим эскадроном, стоявшим под Варшавой. 25 августа в день штурма Варшава, гвардейские казаки прикрывали русские батареи. По занятии города стали чинить в нем разъезды. В марте 1832 г. черноморцы вернулись в Петербург.

В течении компании 1831 г. были произведены в корнеты юнкера Черноморского эскадрона Г. Лавровский, А. Рашпиль, М. Жвачка, А. Виташевский, И. Котляревский. Все чины эскадрона получили знаки отличия польского ордена “за военное достоинство” за штурм Праги.

С 1832 г. для черноморских гвардейцев наступил долгий период мирной жизни. 1 июля 1842 г., согласно Положению о Черноморском казачьем войске, было определено иметь Черноморский казачий гвардейский дивизион, числившийся в составе отдельного гвардейского корпуса.25 Одна треть каждого эскадрона находилась на службе, остальные на льготе, собираясь ежегодно в мае месяце на 4 недели для строевых занятий. Дивизион комплектовался офицерами Черноморского войска, менее 3-х лет прослуживших в строевых частях. Нижние чины выбирались из лучших по виду, поведению и службе казаков. По штату в дивизионе полагалось иметь: 1 штаб-офицера, 14 обер-офицеров, 36 унтер-офицеров, 6 трубачей, 320 приказных и казаков, 16 нестроевых (денщики) – всего 393 человека.

Вновь сформированный Черноморский дивизион отделился от лейб- гвардейского качьего полка и образовал самостоятельную часть. В 1848 году 2-й Черноморский эскадрон был двинут в поход на Венгрию. В Польше казаки 8 месяцев провели в ожидании боевых действий, охраняя то главнокомандующего действующей армии, то императора. Участие в военных операциях против венгров казаки так и не приняли.

В 1850 году в Черномории ожидали приезда наследника цесаревича. В июле гвардейский 2-ой эскадрон был вызван со льготы в Екатеринодар для его конвоирования. Казаков расставили при почтовых станциях развернутым фронтом лицом к границе. Конвой, от взвода до сотни, разделялся на 4 части и ехал впереди, сзади и по сторонам экипажа. Охрана наследника престола прошла без всяких эксцессов.

В 50-е года 19 века Черноморцам приходилось по разным причинам охранять кордоны Санкт-Петербургской, Гродненской и Ковенской губернии. В феврале 1861 года, в следствие крупных административных перемен на Кавказе, Черноморский эскадрон слит с кавказскими казачьими эскадронами СЕИВК.

1 Таланов А. И. Гвардейские казаки // Военно-исторический журнал. М. 1992. № 3. С. 77.

2 Казин В. Х. Казачьи войска. СПб, 1912. С 113

3 ГАКК (Государственный архив Краснодарского края). Ф.254 Оп. 1. Д. 453. Л. 25.

4 Шевченко Г.Н. Войсковые дворяне. Бурсаки в Черномории // Из дореволюционного прошлого Кубанского казачества. Краснодар, 1993. С. 65.

5 Кияшко И.И. Кубанцы в войне 1912 г. // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1913. Т. 18. С. 541.

6 Фролов Б.Е. Формирование черноморской гвардейской сотни // Казачество в истории России. Краснодар,1993. С. 37.

5a Там же.

6a ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 634. Л. 77.

7 Фролов Б.Е. Первая когорта // Юго-Полис (литературно-художесственный журнал Юга России). 1993. № 3. С. 8.

8 Бардадым В.П. Черноморские казаки- герои 1812 г. // Кубань (альманах). Краснодар, 1990. № 1. С. 55.

9 Матвеев О.В., Фролов Б.Е. Очерки истории форменной одежды Кубанских казаков (конец XVIII−1917 г.). Краснодар, 2000. С. 77–80.

10 Бардадым В.П. Указ. соч. С. 55.

11 Троицкий Н.А. 1812 − великий год России. М., 1988. С. 44.

12 Кияшко И.И. Указ. соч. С. 536

13 Коленкур А. Мемуары. Таллин-М., 1994. С. 97.

14 Кияшко И.И. Указ. соч. С. 537

15 Нерсиссян Н.Г. Отечественная война 1812 г. и народы Кавказа. Ереван, 1965. С. 20.

16 Бардадым В.П. Ратная доблесть кубанцев. Краснодар, 1993. С. 50.

17 Хрещатицкий Б.Р. История лейб-гвардии Его Величества полка. СПб, 1913. С. 303.

18 Родина. М., 1992. № 6-7.

19 Таланов А.И. Указ. соч. С. 78.

20 См. Безотосный В.Н. Донской генералитет и атаман Платов в 1812 году. М., 1999. С. 78

21 Короленко П.П. К биографии генерал-майора Безкровного // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1904. Т. XI. С. 44.

22 ГАКК. Ф.250. Ои.2. Д. 205. Л.109.

23 ПСЗ. Собр. 1. Т. 33. СПб, 1830. Ст. 26181.

24 Петин С. Собственный Его Императорского Величества Конвой. СПб, 1899. С. 34.

25 Положение о Черноморском Казачьем войске. СПб, 1842.

ГЛАВА II. ГОРЦЫ И ЛИНЕЙНЫЕ КАЗАКИ КОНВОЯ

2.1. Лейб-гвардии Кавказский Горский эскадрон

Первым официальным подразделением личного конвоя Николая 1 стал учрежденный 1 мая 1828 г. взвод кавказских горцев, составленный из князей и узденей Кабарды, Чечни, а также кумыков, нагайцев и ряда других кавказских народов.1 Первый командир горского конвоя – ротмистр Султан-Азамат-Гирей, потомок крымских ханов. Часть эту официально назвали лейб-гвардии Кавказский Горский полуэскадрон. Сформирован полуэскадрон был в г. Ставрополе в сентябре 1828 г.2

Первоначально полуэскадрон двинулся в Кишенев на соединение с частями 2-й Армии но затем получил приказ двигаться в столицу. 2 мая 1829 года взвод вступил в Петербург в составе 3 обер-офицеров, 7 эффендия, 6 юнкеров (унтер-офицеров), 40 оруженосцев и 23 служителей. Он был зачислен в состав легкой гвардейской кавалерийской дивизии и составил особую команду командира 3-го эскадрона л.-гв. Казачьего полка полковника Николаева. Подчинялся полуэскадрон командующему императорской главной квартирой генерал-адъютанту Бенкендорфу. Помещение для горцев отвели в 1-й и 2-й Семеновских казармах, при этом старались изолировать от нижних чинов других войск.

Составленный из лучших фамилий (одна из причин изоляции от нижних чинов) Кавказа полуэскадрон был многонациональным: 12 человек – князья и дворяне Кабарды, 9 чеченцев, 7 кумыков, 5 человек – мурзы и уздени ногайцев Тохтамышевских, 1 человек – Саблинских, 6 человек – Джамбулоковских, 1 – Едисанских, 1 человек – Караногайских …3

После прибытия горцев в столицу начал работать особый комитет по выработке штатов и табелей. 30апреля 1830 г. был Высочайше утвержден штат л.-гв. Кавказско-Горского полуэскадрона: 1 полковник, 1 ротмистр, 1 штабс-ротмистр, 1 корнет, 9 юнкеров, 40 оруженосцев, 3 трубача, 1 эффенди, 1 казначей (он же квартирмейстер), 1 переводчик, 1 писарь, 1 фельдшер и 27 человек нестроевых для присмотра за лошадьми и казармами, всего 90 человек. Кроме того, каждым двум юнкерам и оруженосцам позволялось иметь одного собственного служителя. Горцам установили вполне солидные оклады: полковник – 3108 руб., ротмистр – 2718 руб., корнет – 2208 руб., юнкер – 353 руб., оруженосец - 316 руб. в год. Кроме жалованья назначили и суточные деньги.

На отпускаемое содержание офицеры полуэскадрона обязаны были иметь лошадей, одежду, оружие и конскую сбрую, сверх того они получали от казны единовременно шлем, панцири, жирницы, отвертки, пороховые рога и натруски. Вещи эти отбирались по выходе из полуэскадрона. При поступлении в полуэскадрон офицеры получали полное казенное обмундирование. Юнкерам и оруженосцам обмундирование также назначалось от казны. Они должны были иметь собственных лошадей, оружие, белье, сапоги, галстуки, перчатки. При выходе из полуэскадрона все казенные вещи также отбирались.

Обмундирование офицеров состояло из шапки черного барашка с синим верхом, обшитым серебряным галуном, с серебреной шишкой сверху; башлыка желтого черкесского сукна; синей черкески, расшитой серебром с черным бешметом; красной куртки с белым бешметом; синих шаровар с широкими серебреными лампасами. Кроме национальных чувяк с ноговицами, полагались и “обыкновенные смазные сапоги”. Из верхней одежды – бурка и шинель. Полное обмундирование одного офицера стоило 900 руб. 46 коп.

Вооружение и снаряжение (казенные): стальной шлем, панцирь, жирница, отвертка, пороховой рог. Собственное оружие: пистолет, лук и колчан со стрелами, сабля, шашка, кинжал, нагайка. Полное офицерское вооружение стоило 1547 руб. 80 коп. Неудивительно, что “Императрица ахнула”, когда ей доложили о расходах на обмундирование и вооружение горцев.4

Каждый офицер обязан был иметь две строевые собственные лошади и азиатское седло с полным национальным прибором.

Обмундирование и вооружение юнкеров и оруженосцев состояло из тех же вещей, отличаясь лишь качеством материала и более скромными украшениями. Собственное оружие нижние чины имели: пистолет, ружье с белыми ремнями в черном бурочном чехле, шашку, кинжал и нагайку. Лошадей полагалось также две, седла с принадлежностями – как у офицеров.

Все предметы оборонительного вооружения изготовлялись на Тульском оружейном заводе, мелкие вещи азиатского образца (натруски, пороховые рога) заказывались у частных подрядчиков.

Горцы полуэскадрона, за редким исключением, совершенно не знали русского языка и правил регулярной службы. В августе 1829 г. принимается решение о направлении 17 человек для их обучения в Дворянский полк. При этом генерал-адъютант Бенкендорф заметил командиру полка следующее: “Люди эти состоят из лучших фамилий своего рода, и цель отправления к Дворянскому полку не есть столько для обучения горцев, как для приохочивания сообразоваться с нашими обрядами…”. Бенкендорф составил и специальные правила, определяющие положение горцев в полку. “Не давать свинины и ветчины. Строго запретить насмешки дворян и стараться подружить горцев с ними. Ружьям и маршировке не учить, стараясь, чтобы горцы охотой занимались этим в свободное время. Телесным наказаниям не подвергать; вообще же наказывать только при посредстве прапорщика Туганова, которому лучше известно, с каким народом, как обращаться… Эффендию разрешить посещать горцев, когда он желает, даже в классах… Чтобы во время молитвы горцев дворяне не мешали. Наблюдать, чтобы не только учителя, но и дворяне насчет веры горцев ничего худого не говорили и не советовали переменять ее…”.5

Но горцам довольно быстро разонравилась и учеба и служба и появилось много заявлений об увольнении. В октябре 1829 г. на Кавказ командировали несколько человек для выбора новых людей. Было отобрано несколько десятков детей для обучения в учебных заведениях России и 10 человек для службы в полуэскадроне.

Последний был разделен на отдельные группы по племенам. Каждое племя составляло своего рода артель, имея во главе старшего, при участии которого решались все более или менее важные дела.

В начале 1831 г. горцы конвоя были отправлены в Польшу для борьбы с повстанцами. Они приняли самое активное участие в целом ряде стычек и сражений. В письме полковника Орлова к Бенкендорфу содержится яркая оценка их боевой деятельности. “… Состоящая при отряде барона Остен-Сакена команда Кавказско-Горского полуэскадрона, в сражениях 1 мая при Верпенте, 17 мая при Райгороде, 7 июня на Панарских высотах и 16 июня при Ковно, показала примеры блистательной храбрости… С неукротимой смелостью бросаясь в жарчайший огонь и поселяя своим появлением ужас в войсках мятежников, черкесы украшают себя примерным поведением и похвальным соблюдением военного порядка…”6

…Из Варшавы Кавказско-Горский полуэскадрон выступил в Петербург, куда и прибыл 28 февраля 1832 года.

В ноябре 1832 года произошла вторая смена в команде горцев. По свидетельству генерал-адъютанта Бенкендорфа “цель, с которою Его Величеству угодно было назначить в собственный конвой горцев, есть та, чтобы прослужившие здесь (т.е. в Петербурге – Авт.) 4 года, могли по возвращении на Кавказ, рассказами в кругу их семейств, более и более привлечь своих соотечественников к дружным с нами сношениями…”.7 Иными словами конвой горцев имел скорее воспитательное значение и лишь во вторую очередь значение царской охраны.

В марте 1835 года были разработаны новые правила пополнения Кавказско-Горского полуэскадрона. Предписывалось “не ограничиваться племенами северной покатости Кавказа”, а избирать из всех народов мусульманского вероисповедания, населяющих Кавказский и Закавказский край. Местному начальству давалось право выбора фамилий, имеющих наибольший авторитет и влияние.

Дикие “разборки” между горцами полуэскадрона привели к тому, что с 1836 г. перестали назначать в конвой чеченцев. Списки сменных команд предварительно стали рассматривать старшины полуэскадрона, они же составляли списки знатных и влиятельных горских родов. Длительное обсуждение вопроса определения знатности горцев закончилось повелением присылать в конвой людей только из тех народов, которые имеют князей и узденей. Для улаживания отношений между князьями и узденями решено было первых определять на службу юнкерами, а вторых – только оруженосцами.

В апреле 1836 г. император повелел пригласить на службу в конвой лезгин горного Дагестана. Вначале она формировалась из жителей Джарской области. 15 февраля 1837 года после пятимесячного пути команда достигла Петербурга. Она состояла из четырех тохумов (фамилий) Джарской области: Нухли (4 чел.), Чепарьян (4 чел.), Табелли (4 чел.) и Чимчили (3 чел.).Командиром, по желанию джарских старшин, назначили прапорщика Магомет-Али-Оцо-Оглы.

30 апреля 1838 г. утвержден штат команды лезгин: 1 поручик, 1 корнет, 5 юнкеров, 20 оруженосцев, 1 писарь, 1 унтер-офицер, 12 рядовых для присмотра за лошадьми и казармами, 2 офицерских денщика, - всего 43 человека. Помимо джарцев, команда формировалась также и из лезгин Прикаспийского края.7а

В 1839 г. государь счел полезным иметь в своем конвое команду из находившегося в действующей армии конно-мусульманского полка.8 Третью часть полка составляли армяне, имелись и ахалцахские турки. 25 апреля команда мусульман в составе 2 обер-офицеров, 4 векилей и 24 всадников выступила из Варшавы в Петербург. Штат команды утвержден 7 октября 1839 г. Обмундирование, вооружение и сбруя – по образцу лезгин. Срок службы мусульман в конвое определен в 4 года.

В декабре 1839 г. снова изменились правила по выбору горцев в Конвой. “Выбор людей на службу в Петербург, - докладывал Бенкендорф императору, - из тех только народов, которые имеют князей и узденей, неудобен. Чрез это ногайцы, имеющие султанов, абазинцы – лишь узденей, осетинцы и чеченцы – старшин, лишаются служить в Конвое Его Величества…”. Вследствие этого решено было не определять народов, из которых приглашались люди на службу в Петербург.

В марте 1855 г. новый император Александр 2 приказал из Кавказско-Горского полуэскадрона, путем постепенных сокращений, образовать команду, по примеру лезгин и мусульман. 14 июня утвержден штат всех трех команд: горцев, лезгин и мусульман. 19 ноября 1856 г. была сформирована команда грузин из молодых людей знатнейших княжеских и дворянских фамилий, православного вероисповедания, из Тимфлисской и Кутаисской губерний.9 Команда стала считаться первым взводом лейб-гвардии Кавказского эскадрона, 2-й взвод составили горцы, 3-й лезгины, 4-й мусульмане. Кроме собственно грузин в 1-й взвод допускались имеретинцы, мингрелы и гурийцы. С 1857 г. в 1-й взвод разрешено принимать и знатных закавказских армян, но не более 1/5 от общего числа.

Таким образом, с воцарением на троне Александра II Конвой стал состоять из двух эскадронов: лейб-гвардии Кавказского казачьего, разделенного на две части.

26 мая 1863 г. в составе Конвоя появилась особая команда лейб-гвардии крымских татар, с причислением ее сверх комплекта лейб-гвардии казачьему эскадрону.10 Форма одежды осталась прежняя, как в упраздненном лейб-гвардии Крымско-татарском эскадроне.

С увеличением численности и значения казачьих эскадронов Конвоя, лейб-гвардии Кавказский эскадрон 2 декабря 1881 г. был упразднен. Окончательно расформирован 1 февраля 1882 г. 18 мая 1890 г. была ликвидирована команда лейб-гвардии Крымских татар.

2.2 . Команда линейных казаков Конвоя

В 1832 г. в составе Конвоя появилась новое подразделение, предназначенное исключительно для охраны царя-Командира кавказских линейных казаков. Произошло это по личному распоряжению императора. 8 октября 1831 г. генерал-адъютант Бенкендорф сообщил генерал-фельдмаршалу князю Паскевичу: “Государь император желая ознаменовать благоволение к линейным Казачьим полкам, повелел избрать из их среды 50 человек, которые составят конвой главной императорской квартиры и вместе с тем дать всем чинам сего конвоя преимущество старой гвардии и особенный мундир”.11

Команда эта выбивалась из находившегося тогда в Польше Сборно-Линейного казачьего полка. Последний состоял из представителей линейного казачьего войска.

10 декабря 1831 г. Бенкендорф предложил назвать эту команду “лейб-гвардейский Кавказский линейный полуэскадрон”. 1 февраля 1832 г. команда линейцев выступила из Варшавы и 7 апреля прибыла в столицу. 12 октября 1832 г. утвержден штат команде линейных казаков Конвоя; 2 офицера, сотник и хорунжий, 4 урядника и 24 казака; денщиков сотнику 2 и хорунжему 1; всего 33 человека.

Форма утверждена черкесского образца. К красной черкеске полагался белый бешмет, к синей − черный. Папаха черного барашка с красным верхом. Шаровары синего сукна с лампасом из серебряного широкого басона и узким серебряным басоном внизу. Пояс из красного сафьяна, облаченный серебряным галуном.12

В марте 1833 г. численность команды линейцев увеличили вдвое и разделили на 2 смены, служащую в Петербурге и находящуюся на льготе. Срок службы назначен трехлетний. Выбор людей и лошадей был предоставлен войсковому начальству. Во избежание утраты воинского духа, льготные казаки, во время походов против горцев, прикомандировывались к своим частям.

Постоянные и правильные наряды Конвоя начались с 1833 г. Все служебные распоряжения по нарядам и передвижению делались всегда на основе личных приказаний императора. Во избежание прогулок и посещений загородных дворцов линейцы находились “при подставах”, то есть расставлялись в заранее намеченных местах.

14 августа 1834 г. с Кавказа прибыла первая льготная смена казаков. Местное начальство при выборе людей обращало внимание на расторопность, благонадежное поведение и наездничество. Но на царя эта смена не произвела благоприятного впечатления, и 9 человек были высланы обратно.

В 1835 г. линейцы сопровождали государя в Калим, где находился штат действующей армии. В присутствии прусского короля состоялся смотр войскам, где линейцы произвели самое благоприятное впечатление своей джигитовкой и стрельбой.

Находясь в Царском Селе, команда линейных казаков образцово несла Службы Высочайшей охраны. Нередко император лично проверял бдительность своих конвойцев. В одной из учебных тревог “за изумительную быстроту сбора…, ловкость стрельбы и лихую езду” офицеры команды получили монаршее благоволение, нижних чинов наградили деньгами.

В июле 1837 г. команда линейных казаков, под командованием хорунжего Фирсова “выступила походным порядком на Кавказ для встречи и сопровождения там императора”. Более трех месяцев продолжалась эта служба. Из Ставрополя Николай I отбыл на Дон уже без своих конвойцев. Команда линейных казаков была распущена на льготу, потому что в Петербурге уже находилась смена поручика Евсеева.

Льготная команда линейцев выступила с Кавказа (ст. Михайловская) 15 апреля, с расчетом прибыть в Петербург в половине июля. Но для этого требовались усиленные переходы, изнурявшие лошадей. Вскоре сменам разрешили прибывать не ранее 17 августа и находиться в пути 4 месяца вместо трех.

Еще одной большой трудностью для линейцев служили требования к кандидатам на службу в Конвое. 12 ноября 1838 г. наказный атаман Кавказского линейного казачьего войска С.С. Николаев обратился со следующим ходатайством: “При выборе людей из линейных казаков в Конвой Его Величества встречаются затруднения в соединении всех требуемых условий: вид, поведение, служба не менее 10 лет и знаки отличия. Как ни мало число требуемых казаков − 28 человек, но так редко встретишь человека со всеми этими достоинствами”.13

Атаман просил разрешения выбрать из людей, прослуживших и менее 10 лет. В ответ от генерал-адъютанта Бенкендорфа последовало уведомление: “…в число нижних чинов могут быть назначены люди не прослужившие еще 10 лет, но не иначе как известные храбростию, имеющие знаки отличия, соединяя с тем вместе хорошую наружность и отличное поведение”.14

14 февраля 1845 г. высочайше утверждено Положение о Кавказском линейном казачьем войске.15 По новому штату команда гвардейских линейных казаков разделялась на три смены вместо двух, каждая в 23 человека. Офицеров полагалось шесть − по 1 сотнику и 1 хорунжему в каждой смене. Линейная казачья команда, принадлежа к своему войску, не составляла отдельной части. Нижние чины, прослужившие беспорочно в Конвое положенный срок, по возвращении в свои полки носили светло-синие мундиры конвойского образца.

С 1847 г. 1 урядник и 2 казака от Конвоя Его Величества оставались в Варшаве при отделении царских верховых лошадей. Эти три человека зачислялись сверхкомплектно в гвардейскую линейную команду.

11 декабря 1848 г. утверждены новые штаты и табели Конвоя. Каждая из трех смен состояла из 1 поручика, 1 корнета, 3 унтер-офицеров и 20 казаков. Срок службы в Петербурге остался трехлетний. Кроме денщиков в команде полагалось иметь 1 писаря, 1 унтер-офицера и 1 рядового из инвалидов. Смена отправлялась домой на почтовых лошадях, имея право продавать своих в столице.

Во время венгерского похода 1848 г. часть конвойцев находилась при великом князе Константине Николаевиче. По его словам их команда “отличалась во все продолжение похода примерною неустрашимостью и особенно ревностным исполнением своих обязанностей”.14а

В 1850 г. Кавказ посетил наследник Царевич. Льготные смены гвардейских линейных казаков размещены были группами в 5-9 человек по пути следования от границ Черноморья до Владикавказа и обратно до г. Ставрополя. Этот вояж ясно показал, насколько чины линейной команды соответствовали назначению Императорского Конвоя. Неудивительно, что в следующем году появился Собственный Конвой Наследника Царевича. После смерти 18 февраля 1855 г. императора Николая Павловича, бывшая конвойская команда наследника слилась с Императорским Конвоем.

Вскоре последовали крупные перемены. В марте команда линейных казаков (шесть обер-офицеров и 69 строевых нижних чинов) была приведена в состав эскадрона из 7 офицеров и 179 строевых нижних чинов, имея на льготе 2/3 людей.15а К июню 1856 г. лейб-гвардии Кавказский казачий эскадрон был полностью развернут. 21 ноября утвержден новый штат эскадрона: командир в чине ротмистра или полковника, 1 штатс-ротмистр, 2 поручиков, 3 корнетов, 1 старшего вахтмистра, 4 вахтмистров, 1 квартирмейстера, 10 унтер-офицеров, 160 казаков, 1 штаб-трубача, 3 трубачей и 13 нестроевых. (приложение 3)

Эскадрон делился на три части, из которых в мирное время каждая обязана была служить два года и состоять на льготе четыре года. На службе полагалось иметь не менее 52 казаков.

26 августа, в день коронации Александра II, командиром Императорского Конвоя назначили флигель-адъютанта полковника князя Багратиона. Назначение командира Конвоя производил лично император из флигель-адъютантов полковников или генерал-майоров свиты, с правами и обязанностями командира полка.

В этом же году Кавказский казачий эскадрон вновь был разделен не на 3, а на 2 смены. Вместо 7 назначено 9 офицеров. Служащая часть эскадрона делилась на 4 взвода. Срок службы в Петербурге определен трехлетний. При выборе офицеров в эскадрон обращалось внимание (кроме нравственных качеств и особых отличий) на получивших воспитание в военно-учебных заведениях.

В 1860 г. линейные казаки-гвардейцы получили постоянные квартиры в Петербурге на ул. Школерной. Но в жизни Конвоя назревали уже крупные перемены, ставшие следствием военно-административных преобразований на Северном Кавказе.

1 Плотников Д.Н. Собственный Его Величества Конвой // Военно-исторический журнал. 1991. № 5. С. 62.

2 ГАКК. Ф. 332. Ои. 1. Д. 1. Л.11.

3 ГАКК Ф. 332. Ои. 1. Д. 1. Л. 14.

4 ГАКК Ф. 332. Ои. 1. Д. 63. Л. 14.

5 Плотников Д.Н. Указ. соч. С. 62.

6 Плотников Д.Н. Указ. соч. С.64

7 Там же. С.78.

7a Безотосный В., Самоник С. Казаки-гвардейцы // Родина. 1998. № 3. С. 64.

8 Петин С. Указ. соч. С. 112.

9 Безотосный В. Самоник С. Указ. соч. С.64.

10 Безотосный В., Самоник С. Указ. соч. С. 66.

11 ГАКК. Ф. 332. Ои. 1. Д. 7. Л. 1.

12 Матвеев О.В. Форменная одежда казаков-линейцев Кубани. Краснодар-Армавир, 1995. С. 47.

13 ГАКК. Ф. 332. Ои. 1. Д. 31. Л. 1.

14 Там же. Л. 2.

15 Положение о Кавказском линейном казачьем войске. СПб, 1895.

14a Петин С. Указ. соч. С. 127.

15a Там же. С. 138.

ГЛАВА III. ЛЕЙБ-ГВАРДИИ КУБАНСКИЕ И ТЕРСКИЕ КАЗАКИ КОНВОЯ.

3.1. Военно-административные преобразования Конвоя второй половины XIX-начала XX века.

В феврале 1860 г. император Александр II повелел: правое крыло Кавказской линии именовать Кубанской областью, левое − Терской, а все пространство этих новоприобретенных областей и Ставропольской губернии называть Северным Кавказом.16 19 ноября 1860 г. Черноморское казачье войско, в его состав вошли также 6 бригад, пеший батальон и 2 конные батареи Кавказского линейного казачьего войска.17 Из остальных частей Линейного войска образуется Терское казачье войско.
По случаю образования новых казачьих войск произошли и кардинальные перемены в составе конвоя. 2 февраля 1861 г. высочайше утверждается Положение о лейб-гвардии Кавказских казачьих эскадронах Собственного Его Императорского Величества Конвоя.18 Находившийся в Петербурге лейб-гвардии 2-й Черноморский эскадрон соединялся с наличным составом лейб-гвардии Кавказского казачьего полуэскадрона, образуя новый 1-й лейб-гвардии Кавказский казачий эскадрон.

По распоряжению Главнокомандующего Кавказской Армией на месте сформировали два новых эскадрона, получивших соответственно названия 2-го и 3-го Кавказских казачьих эскадронов Собственного Его Императорского Величества Конвоя. Один из трех эскадронов поочередно должен был находиться на действительной службе в Петербурге, прочие отпускались на льготу. Смена производилась через два года в августе месяце. Все три эскадрона призывались на действительную службу лишь в экстренных случаях, по особому повелению государя.

Каждый из трех эскадронов составлялся из чинов Кубанского и Терского войск соразмерно числу служилого населения. От Кубанского в одном эскадроне полагалось 4 офицера, 13 унтер-офицеров, 123 казака; от Терского − 1 офицер, 5 унтер-офицеров, 41 казак. То есть штатный состав эскадрона включал 5 офицеров, 18 унтер-офицеров, 164 казака. Общий штат конвоя из трех эскадронов состоял из 15 офицеров, 54 унтер-офицеров и 492 казаков. Таким образом, казаки-кубанцы составляли ¾ Конвоя Императора.

Состоящие в эскадронах чины Кубанского и Терского войск получили одну общую форму одежды и вооружения, присвоенную линейным казакам конвоя. Офицеры обязаны были иметь лошадей, обмундирование и вооружение собственное; для этого каждому при зачислении в эскадрон, отпускалось от казны 416 руб. 50 коп. и потом по 200 руб. ежегодной. Нижние чины имели собственных лошадей, оружие, бурки и башлыки; всем остальным снабжались от казны. Независимо от собственных ружей, казаки по службе получали казенные ружья, принятые на вооружение.

Офицеры и нижние чины льготных эскадронов по своему желанию могли участвовать в боевых действиях против горцев. По особенным военным обстоятельствам местное начальство могло употребить их на действительную службу на Кавказе. При этом офицеры и казаки конвоя носили походную (синюю) форму эскадрона.

Казаки льготных эскадронов один раз в год собирались на один месяц для смотров и учений в свободное от полевых работ время − в мае или сентябре. Эскадрон, готовящийся к действительной службе, собирался на сборном пункте между 1 и 15 числами мая, в столицу он прибывал в середине августа. Перевозка людей и лошадей производилась по Московско-Николаевской железной дороге.

С 1870 г. срок учебного сбора в Екатеринодаре увеличили до двух месяцев. Изменился и маршрут доставки людей в Петербург. Если раньше эскадрон следовал до Воронежа обычным походным порядком, а потом по железной дороге, то теперь следовали уже от Ростова по Курско-Харьковско-Азовской железной дороге.19

Смешанное комплектование эскадронов кубанскими и терскими казаками оказалось очень неудобным как в строевом так и в экономическом отношениях, принимая во внимание разбросанность казачьих станиц на огромном пространстве Северного Кавказа. 7 октября 1867 г. поступил приказ формировать эскадроны каждый отдельно от разных войск, а именно − 2 эскадрона от Кубанского и 1 от Терского.20 Наименования присваивались следующие: 1-й и 2-й лейб-гвардии Кавказские Кубанские казачьи эскадроны и лейб-гвардии Кавказский Терский казачий эскадрон Собственного Его Императорского Величества Конвоя.

В мае 1868 г. Терский эскадрон был сформирован и отправлен на службу. В этом же году 14 ноября утверждены новые штаты и табели Конвоя. Против штата 1861 г. казачий эскадрон увеличился на 1 корнета, 2 писарей, 9 рядовых инвалидной команды и 1 денщика. Новое увеличение численности конвоя последовало после покушения на Александра II 1 марта 1881 г.

В октябре месяце Александру III представили проект формирования еще одного эскадрона от Терского казачьего войска.21 Из четырех эскадронов конвоя предполагалось иметь постоянно на службе два − один от Кубанского и один от Терского войска, и два эскадрона на льготе. Смену производить раз в три года и не одновременно, а так, чтобы в Петербурге постоянно находился один эскадрон, вполне уже освоившийся с особенностями охранной службы. 2 декабря эти преобразования были высочайше утверждены. В каждом казачьем эскадроне полагалось: 1 ротмистр, 1 штабс-ротмистр, 1 поручик и добавлены 1 ветеринарный фельдшер и 1 кузнец. Терским эскадронам, как и Кубанским, присвоены номера 1-й и 2-й.

С 1883 г. наступил период коренных преобразований Собственного Его Императорского Величества Конвоя. Ещё в январе началась работа над составлением проекта нового штата Конвоя, нового Положения о Конвое, а также изменения табелей мундирным и амуничным вещам.22 9 июня 1889 г. было наконец утверждено Положение о Императорском Конвое. Конвой принадлежал к составу Императорской Главной квартиры. Старшинство Кубанских эскадронов конвоя определялось с 18 мая 1811 г., Терских − с 12 октября 1832 г.

Конвой состоял из двух служащих эскадронов − Кубанского и Терского − и двух таких же льготных, призываемых на действительную службу только по особому высочайшему повелению. Из 28 офицеров конвоя двум эскадронным командирам и 10 младшим офицерам полагалось находиться поочередно три года на службе и три года на льготе, прибывая в Петербурге к 1 июня со сменными командами казаков.

В мирное время льготные эскадроны ежегодно созывались на 3 недели на учебные сборы: Кубанский − в ст. Пашковской, Терский − в ст. Прохладной.

Командир конвоя назначался по личному усмотрению императора. Его чин устанавливался не ниже полковника, его помощник и эскадронные командиры ограничивались чином ротмистра. Пополнение конвоя офицерами ограничивалось цензом военных училищ, в исключительных случаях допускался прием прямо из Пажеского корпуса или Николаевского кавалерийского училища.

Казаки выбирались из строевых частей приготовительного и строевого разрядов. Нижние чины, оказавшие боевое отличие пользовались преимуществами для перевода в Конвой. По желанию, к службе вновь допускались лица уже выслужившие срок действительной службы в казачьих строевых частях, в конвое или армейских строевых частях, и состоящие в запасе и отставке.

От казаков льготных эскадронов требовалось особое обмундирование, строевые лошади, исправные шашки, кинжалы, пояса, бурки и башлыки. Казаки первоочередных эскадронов обязаны были иметь строевых лошадей, холодное оружие, бурки и башлыки; все остальные предметы обмундирования, снаряжения и вооружения они получали от казны. Лошадей разрешалось иметь любой масти, за исключением буланой и пегой, но с тем, чтобы масти были распределены по взводам.

Эскадрон состоял из 6 офицеров, 180 строевых и 9 нестроевых нижних чинов.

В январе 1890 г. командир Конвоя флигель-адъютант полковник Шереметев в рапорте в Императорскую Главную квартиру доложил о ненормальных условиях службы казаков.23 При существующей численности нижних чинов конвойцам приходилось в течение более чем 6-месячного пребывания царя в Гатчине ходить в наряды через день. Это исключало, особенно осенью и зимой, когда увеличивалось число больных, возможность учебных занятий с казаками.

А ведь многие из вновь прибывших в Конвой были не знакомы не только со специфическими условиями службы, но и слабо подготовленными в строевом отношении. Конвойцам необходимы были свободные от нарядов дни для отдыха, ухода за вооружением, обмундированием и снаряжением. Резко сократилось число казаков, желающих остаться на сверхсрочной службе. Стал ощущаться дефицит в унтер-офицерах, подготовленных к строевой службе. Перемены были крайне необходимы, и они вскоре последовали.

18 мая 1890 г. штат первоочередного и льготного эскадронов увеличили на 80 строевых казаков (75 конных и 5 пеших). В марте 1891 г. эскадроны были переименованы в сотни и всем их чинам присвоены общеказачьи звания. В основе этого решения лежало стремление поддержать и укрепить казачьи обычаи.

26 мая 1891 г. последовало новое и последнее Положение о СЕИВК.24 Его штат был определен в 4 сотни: лейб-гвардии 1-ая и 2-ая − Кубанские и лейб-гвардии 3-ья и 4-ая − Терские. Император носил звание “шефа сотен Конвоя” и числился в списках лейб-гвардии 1-ой Кубанской сотни, командир Конвоя − в чине генерал-майора. Численность Конвоя в мирное время − 520 нижних чинов и 25 офицеров, в военное − 611 нижних чинов и 25 офицеров. Сотню возглавляли офицеры в чине есаула.

Пополнение Конвоя достойными офицерами “из природных казаков” допускалось только из числа прослуживших не менее двух лет в строевых частях Кавказских казачьих войск, с цензом военных или юнкерских училищ. Нижние чины выбирались на прежних основаниях, но казаки первоочередных частей до поступления в Конвой должны были пройти курс учебных команд.

При отправлении в Конвой нижние чины обязаны были иметь: собственное обмундирование, причем черкески и бешметы допускались произвольного цвета; вполне годных и рослых лошадей всех мастей, кроме пегих и вороных; седла и весь конский убор армейского образца; шашки с портупеями, кинжалы с поясами, бурки и башлыки. По прибытии в Конвой они обмундировывались за счет казны, а при увольнении в свои войска получали в собственность конвойные мундиры.

23 декабря 1894 г., на основании сообщения командира СЕИВК, последовал приказ Кубанскому Казачьему войску: “…чтобы выбираемые для службы в Собственном Его Императорского Величества Конвоя казаки были по росту не ниже 2-х аршин 7 вершков и не выше 2 аршин 10 вершков, лошади, безусловно, не ниже 2 аршин 1 вершка и кабардинской породы”.25

Начиная с 1899 г. непосредственным подбором лошадей в Конвое занимались специальные офицера, командируемые в Кавказские Казачьи войска на год. Объезжая станицы, они отбирали каждого новобранца индивидуально. На каждого казака, шедшего в Конвой, станичный сбор составлял особые Приговоры с ходатайством о зачислении. Родители этого казака давали специальные письменные обязательства по снаряжению сына на службу.

Приведем образец одного из них. “Подписка 1903 г. июля 15 дня. Я, нижеподписавшийся, даю сию Пашковскому станичному правлению в том, что … обязуюсь на свои средства снарядить своему сыну все обмундирование и снаряжение, а также и строевую лошадь для службы в Собственном Его Императорского Величества Конвое, в том и подписуюсь казак Роман Гаевскии…”.26

Вплоть до 1917 г. серьезных изменений в структуре Конвоя и прохождении службы более практически не происходило. Лишь во время 1-й Мировой войны дополнительно сформировали еще одну сотню − 5-ю лейб-гвардии Сводную.

3.2. Охранная и боевая служба казаков-конвойцев 1861-1917 гг.

С присоединением лейб-гвардии Черноморского дивизиона Конвой начал ходить в карауле Зимнего дворца, чередуясь с гвардейскими частями. Ежедневная смена оставалась у кабинета императора. Взвод при одном офицере стоял в Большом Фельдмаршальском зале. На ночь к спальне государя добавлялись парные часовые.

Когда высочайший Двор находился в Царском Селе или в Петергофе, сюда посылался от Конвоя один взвод при двух офицерах. В Царском Селе обязательные караулы выставлялись в парке где любил гулять Александр II. В Петергофе наряды выставлялись для встречи императора, к подъезду в Монплезир, у дворцовой церкви и под императорский штандарт. Кроме того, особая конная команда из 12 человек совершала разъезд по взморью. В разъезд посылалось одновременно 4 человека, разделившись на две пары они ехали на встречу друг другу. По прибытии первой смены тотчас посылалась следующая.

До 1861 г. учение конвойцев сводилось к построению джигитовки, затем добавились шашечные приемы и маршировка. В течение лета проводилось 1-2 учебные тревоги. Заслышав тревогу конвойцы быстро седлали лошадей и в врассыпную скакали к месту сбора. Как правило, тревоги проводились на рассвете. На место неожиданных сборов конвойцы являлись всегда первыми, получая за это благодарность царя.

Конвой сопровождал императора во время его поездки по Кавказу в 1861 г. Казаки охраняли высочайшую особу от ст. Лабинской до Верхне-Абадзехского отряда и обратно.

С 1863 г. взводы льготных казаков начали охранять царя во время его пребывания в Ливадии. Особые условия службы конвойцев предоставляли им возможность участия во всех торжествах царского семейства. К примеру, в 1866 г. казаки охраняли прибывшую в Россию невесту наследника цесаревича принцессу датскую Марию-Дагмару.

Во время подобных торжеств казаки всегда удивляли гостей молодцеватой джигитовкой. Они стреляли на полном скаку из ружей, нагибаясь в разные стороны, поднимали с земли папахи, на карьере соскакивали и вновь садились, скакали лежа, неслись парами, стоя на седлах, и даже трое на двух лошадях, причем один взбирался на плечи своих товарищей. Казаки клали лошадей и стреляли из-за них, затем бросались в неожиданную атаку.27

Во время посещения императором Кавказа в 1871 г. в его охране находились исключительно казачьи чины Конвоя. Казаки были и ординарцами царя в этой поездке. Охраняя царскую семью, императорский Ковнвой наряжался также для встречи, сопровождения и охраны иностранных высоких особ, посещавших Россию. 15 апреля 1873 г. в столицу прибыл король Пруссии. Встречавшие его войска стояли шпалерами от Варшавского вокзала до Зимнего дворца. Здесь, у собственного царского подъезда стояли во взводной колонне конвойцы, сразу привлекшие внимание короля восточными костюмами.

Через месяц Конвой в конном строю и в полной парадной форме встречал шаха Персидского. Выучка и лихая джигитовка казаков произвели на Насер-эд-дин шаха большое впечатление, и он загорелся желанием создать подобную воинскую часть в Иране. Дело закончилось созданием Персидской казачьей бригады.28

Особую страницу в истории Конвоя занимает русско-турецкая война 1877-1878 гг. В октябре 1876 г. Александром II было принято решение, что в случае войны находящиеся на льготе 2-й Кубанский и Терский казачьи эскадроны войдут в состав действующей армии в качестве конвоя ее главнокомандующего. Собирались казаки в поход в ст. Кавказской и Прохладной. В Кишинев они прибыли 11 декабря 1876 г.29 Кубанцами командовал полковник Жуков, терцами − штабс-ротмистр Кулебякин.

Кроме охраны главнокомандующего, комендант действующей армии генерал-майор Штейн, в ведении которого находился Конвой, приказал назначить от казаков команды для несения полицейской службы на Торговой площади. Подобное решение возмутило конвойцев, и они обратились за помощью к генерал-лейтенанту Д.И. Скобелеву, состоявшему в то время при главнокомандующем. Только после его вмешательства приказание коменданта было отменено. В последующем вплоть до начала кампании казаки усиленно занимались учениями, несли конвойную, разведывательную службу, участвовали в полевых поездках командования.

В мае 1877 г. Императорская Главная Квартира прибыла на предстоящий театр военных действий. С их началом Конвой нес службу по охране Главной Квартиры. При выездах Александра II в войска его сопровождала команда в составе не менее взвода казаков, а в отдельные, наиболее важные поездки − в составе целого эскадрона.

В начале августа 1877 г. Терский эскадрон получил разрешение царя на боевые действия в составе отряда генерал-майора Имеретинского. В двадцатых числах августа конвойцы приняли участие в знаменитом деле под Ловчей. Совместно с Владикавказским Казачьим полком и Осетинским дивизионом они в конном строю 22 августа атаковали превосходящую в несколько раз по численности турецкую пехоту и изрубили до 4000 солдат и офицеров противника.

26 августа лейб-гвардии Терский эскадрон вернулся в Главную Квартиру. Царь, узнав из рапорта штабс-ротмистра Кулебякина об атаке турецкой пехоты, очень удивился, так как история знает мало примеров успешных действий казачьей конницы против пехоты.

В конце сентября 1877 г. для участия в боевых действиях в составе отряда генерал-майора Эллиса были отправлены оба Кубанских эскадрона. Они отличились в боях под Горным Дубняком и Темешем.

За мужество и храбрость, проявленные в боях, кубанцы удостоились знаков отличия на головные уборы с надписью “За отличие в турецкую войну 1877 и 1878 гг.”, а терцы − “За Ловчу 22 августа 1877 г.”.30

После войны вновь наступил хорошо знакомый казакам петербургский период службы. 1 марта 1881 г. было совершено покушение на Александра II. При экипаже царя находилось в тот момент 6 нижних чинов лейб-гвардии Терского эскадрона во главе с ротмистром Кулебякиным. Все они получили ранения различной степени тяжести. Один из них, казак станицы Червленой Александр Малеичев, скончался в госпитале. По распоряжению Александра III его семье − жене и 4 маленьким детям − установили ежегодную пенсию в 100 рублей. Назначили пенсии и другим пострадавшим казакам.

2 марта конвойцы, вместе с прочими войсками, присягнули Александру III, а 15 марта открывали начальное шествие при погребении убитого императора Александра II. После покушения внутренние и наружные караулы были усилены. Внутренний наряд на караул состоял из 36 казаков: по 3 казака дежурили в Китайской галерее, приемной комнате, у опочивальни Их Императорских Величеств, у опочивальни августейших детей, у главного подъезда, у винтовой лестницы, у собственного императорского подъезда, на Медвежьей площадке, 6 человек у столовой, при 3 запасных казаках и 3 разводящих унтер-офицера.31

20 октября 1894 г. ровно через два часа после кончины Александра III конвойцы на площадке перед церковью Большого Дворца присягнули на верность Николаю II; служившие на постах казаки присягали несколько позднее в Ливадийской церкви. Поскольку Николай II значительную часть времени проводил в Царском Селе, здесь и сосредоточилась основная жизнь и деятельность Конвоя. В Царском Селе от сотен Конвоя по очереди выставлялись 2 парных поста в Главном и Собственном подъездах Малого Дворца, 12 постоянных конных постов вокруг Царского Дворцового парка, конные разъезды по всем направлениям царских прогулок.

14 мая 1896 г. казаки-конвойцы участвовали в празднествах коронования Их Величеств. Они привычно и четко несли свою охранную и представительскую службу, поражали гостей изумительной джигитовкой. (приложение 4)

Следует особо отметить, что командование Главной Квартиры всячески старалось поддерживать дисциплину и примерное поведение членов Конвоя, их верность престолу. За нарушение установленных правил, инакомыслие конвойцы подвергались суровым наказаниям вплоть до исключения из Конвоя. (приложение 5)

Подразделения Конвоя практически не привлекались для выполнения полицейских функций. Исключение составил один инцидент, происшедший 17 июля 1902 г. В Петербургском доме предварительного заключения взбунтовались и начали бесчинствовать арестанты. Смотритель тюрьмы обратился за помощью к командиру Конвоя (казарма конвойцев находилась недалеко) до прибытия тюремной команды генерал Майтендорф распорядился отправить 30 человек.

На следующий день о случившемся доложили царю. Николай II выразил крайнее неудовольствие и на рапорте написал: “Очень удивлен и недоволен тем, что для прекращения беспорядка в доме предварительного заключения вызвали взвод моего конвоя. Желаю знать кто вызвал? Строго запрещаю впредь обращаться за содействием к моему конвою! Он несет совсем другого рода службу и обязанности”.32

С началом 1-й Мировой войны Конвой продолжал нести службу в столице и Царском Селе. С убытием Николая II в Ставку сотни, периодически заменяя друг друга, состояли при нем. В конце 1915 г. царь принял решение о временном прикомандировании казаков Конвоя к боевым частям. Первой на фронт в декабре 1915 г. убыла 1-я лейб-гвардии Кубанская Казачья сотня есаула Жукова. Она отличилась в целом ряде сражений и получила 147 Георгиевских крестов и 19 георгиевских медалей.

Храбро воевали в последующем и казаки других сотен. Часть офицеров Конвоя, подав рапорты, убыла в действующую армию.

Февральскую революцию конвойцы встретили неоднозначно. Большинство из них, особенно офицерский состав, воспитанный в верноподданническом духе, отречение царя восприняли как катастрофу. Тем не менее Временному правительству присягнули все.

4 марта 1917 г. начальник Штаба Верховного Главнокомандующего генерал-адъютант Алексеев издал приказ № 344, первый пункт которого гласил: “…находящийся в ведении Командующего Императорской Главной Квартирой Собственный Его Императорского Величества Конвой включить в состав Штаба Верховного Главнокомандующего и переименовать в Конвой Верховного Главнокомандующего…”.33

С этого времени фактически перестала существовать одна из самых старейших частей русской армии. В мае-июне 1917 г. Конвой был расформирован. Часть его чинов переведена в другие части, а выслужившие сроки службы были уволены в отставку.

16 Прошлое и настоящее Кубани в курсе отечественной истории / Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1994. С. 131.

17 Галушко Ю.А. Казачьи войска России. М., 1993. С. 79.

18 ПСЗ. Собр. 2. Т. 36. СПб, 1863. Ст. 36578.

19 ГАКК. Ф. 332. Ои. 1. Д. 174. Л. 46.

20 Гвардейские казаки // Энциклопедический словарь по истории Кубани / Под ред. Б.А. Трехбратова. Краснодар, 1997. С. 110.

21 ГАКК. Ф. 332. Ои. 1. Д. 1205. Л. 197.

22 Петин С. Указ. соч. С. 250.

23 Плотников Н.Д. Указ. соч. С. 65.

24 ГАКК. Ф. 332. Ои. 1. Д. 1213. Л. 43.

25 Кубанские областные ведомости. 1895. № 12.

26 ГАКК. Ф. 332. Ои. 1. Д. 8420. Л. 7.

27 Джигитовка // Энциклопедический словарь по истории Кубани / Под ред. Б.А. Трехбратова. Краснодар, 1997. С. 141.

28 Вищик Ю. Едут, едут по Тебризу наши казаки // Кубанские новости. 1999. 19 апреля.

29 Плотников Н.Д. Указ. соч. С. 64.

30 Агафонов О.В. Казачьи войска Российской империи. М., 1995. С. 460.

31 ГАКК. Ф. 332. Ои. 1. Д. 1213. Л. 44.

32 Плотников Н.Д. Указ. соч. С. 66.

33 Там же. С. 67.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование показало неразрывную связь истории становления и развития Собственного Его Императорского Величества Конвоя с историей взаимоотношений Черноморского (впоследствии − Кубанского) казачества с российским царизмом, с историей преобразований в ЧКВ и ККВ.

Опираясь в своих выводах на широкий круг источников, руководствуясь вышеизложенным определением, автор пришел к следующим выводам: несомненна личная мотивация императора Александра I в принятии решения об образовании Черноморской гвардейской сотни, определяемой не только заботой об улучшении подразделения, особо приближенного ко двору, лейб−гвардии, но также реальными оценками службы черноморцев до 1811 г. династии Романовых. Неслучайно поэтому, что новая сотня получила наименование гвардейской, с честью пронеся его по полям сражений. Несмотря на небольшой численный состав, гвардейская сотня приняла активное участие в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии в 1813−1814 гг., понеся минимальные потери и совершив настоящий подвиг − спасла от пленения французами императора Александра I и союзных ему монархов − австрийского императора и прусского короля в “битве народов” под Лейпцигом. Несомненно, что события 1812−1814 гг. стали школой испытаний для офицерского и рядового состава Черноморской казачьей гвардии − многие гвардейцы получили награды, а некоторые из них (А.Ф. Бурсак, Н.С. Заводовский, А.Д. Безкровный) стали легендарными примерами для подражания не только для лейб−гвардейского состава армии, но и для всех, служащих в ней. На всем протяжении существования казачьей гвардии происходили постоянные изменения в обмундировании, снаряжении и вооружении гвардейцев, которые в определенной степени изменяли их внешний облик. С достаточной степенью уверенности можно сказать, что в основе изменения обмундирования лежала забота администрации о жизни и здоровье казаков, которым выпала честь служить в гвардии, так как на каждом этапе изменений из составных, например, обмундирования, удалялись недостатки, могущие пагубно сказаться на здоровье казаков, а на их вооружение принимались более качественные и усовершенствованные виды оружия. Логическим итогом службы черноморских гвардейцев, системы набора казаков на службу и отправки на льготу стало то, что по Положению о ЧКВ 1842 г. в войске было определенно иметь лейб-гвардии казачий дивизион.

Исследование показало, что СЕИВК являясь своеобразным “детищем” российских императоров, испытал на себе превратности судьбы, связанные во многом с содержанием и идеями императорской политики на Кавказе. Шагом идеологической направленности, акцией, предполагавшей достижение стратегических результатов, следует признать решение императора Николая I об учреждении в 1828 г. взвода (полуэскадрона) кавказских горцев, ставшим первым официальным подразделением Конвоя. Факты свидетельствуют о достаточной степени лояльности и снисходительности командования к овладению горцами русского языка, правил службы. Не удалось, правда, избежать столкновений на межнациональной почве, что не в последнюю очередь было вызвано периодически изменявшимися, причем нередко непродуманно, принципами набора представителей мусульманских народов. Несомненным при всем этом оказалось мужество и высокая воинская подготовка горцев, участвовавших, например, в подавлении Польского восстания 1831 г.

Различия среди служивших в Конвое по вероисповеданию, национальности привели к интересной метаморфозе в правление императора Александра II: Конвой стал состоять из казачьего кавказского лейб-гвардии эскадрона и лейб-гвардии Кавказского 4-взводного (грузины, горцы, лезгины, мусульмане) состава эскадрона.

Следствием сознательного увеличения царизмом численности и значения казачьих частей СЕИВК (и, напротив, искусственного сокращения в нем выходцев с Кавказа, ужесточения и ограничения правил их приема на службу) стало упразднение и расформирование Кавказского эскадрона в 1881-1882 гг.

Показано, что структура Конвоя зависела и подвергалась изменению исключительно по воле правящего императора, включая в себя явно неоднородные части. Так, вторым после горцев подразделением Конвоя стала команда линейных казаков, призванных к охране особы государя императора. Определенно, что между казаками Конвоя и императорами складываются личностные отношения, что, при высоком уровне подготовки казаков способствовало формированию несколько завышенных требований к будущим конвойцам.

Закономерным стало очередное изменение структуры Конвоя в 1861 г., что связывается автором с крупными административными преобразованиями на Кавказе в начале 1860-х гг. − образованием Кубанской, Терской областей, а также ККВ и ТКВ. СЕИВК стал насчитывать 3 эскадрона, большая часть которых была представлена казаками-Кубанцами. Практика смешанного комплектования эскадронов показала, впрочем, неэффективность, в том числе экономического плана, этого принципа − и в 1867 г. состав эскадронов стал формироваться от разных войск, а именно − 2 от ККВ и 1 от ТКВ.

Изучение делопроизводственной документации позволило сделать автору вывод об определенной архаичности конвойной службы, определившейся к концу XIX в. Данное обстоятельство можно усмотреть в снижении уровня профессиональной подготовки казаков-конвойцев, на что “сквозь пальцы” смотрело войсковое правительство. Кардинального изменения ситуации, несмотря на неоднократные нарекания со стороны Конвойного командования, Императорской главной квартиры сделано, очевидно, не было.

Определенно ясно, что историю конвоя логично рассматривать не только в контексте законодательной инициативы соответствующих ведомств, обычно определявшейся личной волей императоров, но и общей логикой развития ЧКВ и ККВ. Например, казаки-конвойцы столкнулись с типичной для пореформенного периода проблемой покупки строевых лошадей. Цены на лошадей искусственно завышались, в следствие чего выполнение долговых обязательств, обычных при снаряжении на службу в Конвой , тяжким бременем ложились на казачье хозяйство.

Столкнувшись с проблемой недобора казаков, соответствовавших Требованиям Положения о Конвое, руководство Главной императорской Квартирой идет на командирование сроком на 1 год в кавказские казачьи войска офицеров для отбора кандидатов.

Внимание администрации к проблемам конвойной службы выразилось, например, в разработке и вводе в действие нескольких Положений о Конвое, последнее из которых было Высочайше утверждено в 1891 г. Установившаяся наконец долговременная определенность в организации сбора казаков на службу, отправки на льготу определила тот факт, что до 1917 г. серьезных изменений в структуре Конвоя и прохождении службы не происходило.

Одной из своеобразнейших черт СЕИВК стало то обстоятельство, что казаки-конвойцы несли охранную (например, зимнего дворца) и боевую службу. Несколько Кубанских казаков пострадали во время взрыва в Зимнем дворце в ходе покушения на жизнь Александра II и последующих за тем событий: его убийства в 1881г. Достойное участие казаки-конвойцы приняли в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., неся службу не только по охране Главной квартиры, но и воюя на театре боевых действий. Недаром по окончании войны кубанцы и терцы удостоились соответствующих их героизму знаков отличия на головные уборы. Интересно, что казаки Конвоя практически не привлекались к исполнению полицейских функций.

Падение самодержавия, коренные изменения в политической жизни Российского государства логически определили упразднение СЕИВК, одной из старейших частей российской армии, вписавшей немало славных боевых страниц в её историческую летопись.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ:

Неопубликованные источники:

Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

Ф.249 Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска).

Оп.1. Д.2829, 634

Ф.250. (Войсковая канцелярия Черноморского казачьего войска).

Оп.1. Д. 202.

Оп. 2. Д.205.

Ф.254. Оп.1. Д.453.

Ф.332 (Архив царского конвоя).

Оп.1. Д.1, 7, 31, 41, 58, 48, 63, 133, 139, 140, 152, 154,156, 158, 162, 166,235, 272, 1205. 1213, 8420.

Ф. №802.(Родовой фонд Ф.Я. Бурсака и его потомков)

Оп.1. Д.76.

Опубликованные источники:

Законодательные акты:

Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ).

ПСЗ-1. Т.32. СПб, 1830.

ПСЗ-1. 33. СПб, 1830.

ПСЗ-2. Т.1 (1826).

ПСЗ-2. Т.17. (1842)

ПСЗ-2. Т.36. СПб, 1863.

Положение о Черноморском казачьем войске. СПб., 1842.

Положение о Кавказском линейном войске. СПб, 1895.

Справочные издания:

1. Казачьи войска / Под ред. В.Х.Казина. СПб, 1912.

Периодика:

1. Кубанская справочная книжка. 1891. Екатеринодар, 1891.

2. Кубанские областные ведомости. 1895. №12.

Документы личного происхождения:

Коленкур А. Мемуары. Таллин-М., 1994.

Литература:

1. Агафонов О.В. Казачьи войска Российской империи. М., 1995.

2. Бардадым В.П. Черноморские казаки- герои 1812 г. // Кубань (альманах). Краснодар,1990. №1.

3. Бардадым В.П. Ратная доблесть кубанцев. Краснодар, 1993.

4. Безотосный В., Самоник С. Казаки-гвардейцы // Родина. 1998. №3.

5. Безотосный В.Н. Донской генералитет и атаман Платов в 1812 году. М., 1999.

6. Вищик Ю. Едут, едут по Тебризу наши казаки // Кубанские новости. 1999. 19 апреля.

7. Галушко Ю.А. Казачьи войска России. М., 1993. С. 79.

8. Галушкин Н.В.Собственный Его Императорского Величества Конвой. Сан-Франциско, 1961.

9. Гвардейские казаки // Энциклопедический словарь по истории Кубани / Под ред. Б.А. Трехбратова. Краснодар, 1997.

10. Джигитовка // Энциклопедический словарь по истории Кубани / Под ред. Б.А. Трехбратова. Краснодар, 1997.

11. Казин В. Х. Казачьи войска. СПб, 1912.

12. Кияшко И.И. Кубанцы в войне 1912 г. // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1913. Т.18.

13. Короленко П.П. К биографии генерал-майора Безкровного // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1904. Т. XI.

14. Он же. Двухсотлетие Кубанского казачьего войска. 1696–1896. Исторический очерк. Екатеринодар, 1896.

15. Матвеев О.В. Слово о кубанском казачестве / Матвеев О.В. Слово о кубанском казачестве. Шептун С. Из истории православной церкви на Кубани. Краснодар, 1995.

16. Матвеев О.В., Фролов Б.Е. Очерки истории форменной одежды Кубанских казаков (конец XVIII − 1917 г.). Краснодар, 2000.

17. Матвеев О.В. Форменная одежда казаков-линейцев Кубани. Краснодар-Армавир, 1995.

18. Нерсиссян Н.Г. Отечественная война 1812 г. и народы Кавказа. Ереван, 1965.

19. Петин С. Собственный Его Императорского Величества Конвой. СПб, 1899.

20. Плотников Д.Н. Собственный Его Величества Конвой // Военно-исторический журнал. 1991. № 5.

21. Прошлое и настоящее Кубани в курсе отечественной истории / Под ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1994.

22. Таланов А. И. Гвардейские казаки // Военно-исторический журнал. М. 1992. №3.

23. Троицкий Н.А. 1812 − великий год России. М., 1988.

24. Хрещатицкий Б.Р. История лейб-гвардии Его Величества полка. СПб, 1913.

25. Фролов Б.Е. Формирование черноморской гвардейской сотни // Казачество в истории России. Краснодар, 1993.

26. Фролов Б.Е. Первая когорта // Юго-Полис. 1993. №3.

27. Фролов Б.Е. Гвардейские казаки // Энциклопедический словарь по истории Кубани / Под ред. Б.А. Трехбратова. Краснодар, 1997.

28. Фролов Б.Е. Сотня отличнейших людей // Вольная Кубань. 1992. 11 февраля.

29. Шевченко Г.Н. Войсковые дворяне. Бурсаки в Черномории // Из дореволюционного прошлого Кубанского казачества. Краснодар, 1993.

25. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1913. Т.2.

Вопросы, замечания, пожелания... в гостевую книгу(меню слева).

СТАТИСТИКА